«Врачи говорят, что я смогу выздороветь на 90%, может быть, на 100%, но на самом деле никто не знает. По сути, я что-то вроде подопытного кролика — не так много людей, которые продолжают жить после отравления нервно-паралитическим веществом».Что мы знаем наверняка: с ядом я контактировал в отеле. Это «Новичок», точнее, его новая версия. Этот яд доступен только небольшой группе людей. Я утверждаю, что за отравлением стоит Путин, и у меня нет других версий случившегося.Только три человека могут отдать приказ использовать «Новичок». Если вы знаете российскую действительность, вы знаете, кто эти люди: руководители ФСБ, СВР и ГРУ. И они не могут принять такое решение без указаний Путина. Они ему подчиняются.
Spiegel: Если за этим стоит Путин, почему он вас выпустил из страны?

Навальный: Думаю, они были полны решимости не выпускать меня из страны и поэтому публично заявляли, что я не годен для транспортировки. Они ждали, когда я умру.
Навальный: Но благодаря моей поддержке и стараниям моей жены всё это грозило превратиться в своеобразное реалити-шоу с названием: «Навальный умирает в Омске». И многие люди, которым я очень благодарен, сказали: мы не хотим смотреть это шоу.
Навальный: Если бы я умер в Омске, мы бы, возможно, не смогли бы доказать, что это «Новичок». Но это всё равно была бы их ответственность, ведь они не выпустили меня из страны. Поэтому они просто ждали 48 часов, вероятно, в надежде, что яд затем не будет обнаружен.
Spiegel: А что, если это был не Путин?

Навальный: Если бы это был не он, то всё было бы намного хуже. Одной чашки «Новичка» хватит, чтобы отравить всех пассажиров станции метро. Если доступ к боевому агенту имеют не 3 человека, а 30, то это глобальная угроза. Это было бы ужасно.
Навальный: Часто говорят, что Путин занимается только геополитикой. Это не так. Он видит, что происходит в Хабаровске. Люди выходят на улицы, и Кремль до сих пор не знает, что с ними делать. Кремль понимает, что для предотвращения «белорусского сценария» надо принять крайние меры
Spiegel: Что вы собираетесь делать дальше?

Навальный: Есть инфраструктура, которую Путин использует для контроля над страной: телевизионная пропаганда, подконтрольный суд и «Единая Россия». И мы должны разрушить монополию «Единой России» на власть с помощью «Умного голосования».
Spiegel: Вы хотите вернуться в Россию, несмотря на нападение. Почему?

Навальный: Если я не вернусь назад, значит, Путин достиг своей цели. И моя работа сейчас — оставаться парнем, который не боится. И я не боюсь.
Навальный: Без нашей борьбы всё будет хуже. Они собираются убить намного больше людей, они собираются посадить в тюрьму намного больше людей. Уже сегодня людей в России осуждают практически каждый день за размещение какой-либо записи в социальных сетях.
Навальный: Отказ от сопротивления означал бы, что в конечном итоге мы подвергнем всех ещё большей опасности. Такова ситуация: мы сражаемся с чудовищными злодеями, готовыми на самые страшные преступления
Навальный: Я буду продолжать ездить по регионам России, останавливаться в отелях и пить воду, которая есть в номерах. Они будут использовать против нас более изощренные методы, а мы постараемся выжить.
Навальный: С отравлением мало что изменилось: остаётся конфликт между теми, кто борется за свободу, и теми, кто хочет отбросить нас в прошлое, в странную ортодоксальную имитацию Советского Союза, украшенную капитализмом и олигархами.
Навальный: Бесполезны санкции против России в целом. Но нам нужно наказать конкретных преступников, и я могу вам сказать, что 95 процентов граждан России приветствовали бы такие санкции. Тогда бенефициары коррумпированной системы больше не могли бы наслаждаться жизнью в Берлине.
Spiegel: Когда вы вернётесь в эфир?

Навальный: Я не хочу быть лидером оппозиции в изгнании. Я политик, который призывает к конкретным действиям, и я сам разделяю все риски. Поэтому вернусь на свой канал, когда вернусь в Москву.