Левочкин, как и следовало было ожидать, недооценил уровня народной ненависти к режиму, уничтожившей все его красивые схемы и заставившей спешно эвакуироваться с тонущего межигорского корабля. Коломойский мог недооценить уровень российской заинтересованности в уничтожении украинской государственности, прорвавшейся после Майдана аннексией Крыма и намерением оккупировать юго-восток. Но эта недооценка неожиданно открыла перед Игорем Валерьевичем новые возможности – стать не просто главным олигархом Приднепровья, но и гарантом территориальной целостности страны. И нужно признать, что Коломойский не просто принял вызов, но и справился с поставленной задачей.

Левочкин же после Майдана вновь вернулся в мутные воды договорняков, разводок и манипуляций – и не только благодаря своим природным талантам, но и из-за широкой системы личных и корпоративных связей, имеющихся у бывшего главы администрации в среде новой власти. Левочкину помогло и то, что то, что он мог рассматривать как своего рода декорацию для подтверждения демократичности режима Януковича и оппонированию режиму в рамках “управляемой демократии” стало настоящим.

Но, вместе с тем, Левочкин не мог не ощущать уязвимости своего положения. Фирташ – в Австрии в роли своеобразного заложника, судьба которого зависит от хорошего поведения Путина: если Западу удастся стреножить зарвавшегося российского сатрапа, то Фирташ может отделаться легким испугом. А не удастся – придется провести остаток жизни на другом континенте. Политических проектов, которые могли бы сыграть решающую роль, у Левочкина тоже нет: бывшему делателю королей приходится  отвлекаться на клоунаду. СМИ Левочкина – ни та колонна, которую он оформлял как провластную, ни та, которую он оформлял как демократическую – больше не имеют решающего влияния на общественное мнение.

А тут еще этот Коломойский, претендующий на роль хозяина Востока, – и если у Ахметова не хватит потенциала понять, как дальше действовать на Донбассе, а откуда ему взять этот потенциал? – то как с ним потом справиться? И Левочкин принимает единственно возможное в данной ситуации решение замочить конкурента и заставить власть отказаться от его услуг. К тому же это может быть и не самостоятельное решение Левочкина, бывший глава администрации вполне способен действовать синхонно с российскими недоброжелателями Коломойского или даже по по их прямому указанию. Впрочем, и Коломойского мог на данном этапе окончательно взбесить Левочкин, продолжающий заниматься своими манипуляциями и договорняками, пока Коломойский в тяжелейшем противостоянии с Кремлем отстраивает свое княжество и защищает украинские пределы.

Все разговоры о том, что нужно оставить распри и вместе бороться против угрозы, смешны. Эти люди не могут оставить  и вместе бороться, потому что угрозы у них разные. Может победить только один из них.

Коломойский был олигархической оппозицией режиму Януковича. Левочкин, как и Фирташ и другие “росукрэнерговцы”, были опорой этого режима. Да, опорой конкурирующей с “семьей” и донецкими соратниками вождя – но от этого не менее важной. И при этой опорой, понимающей что сделать для того, чтобы сохранить режим: если бы семейные и донецкие не мешали бы Левочкину, Янукович тут бы правил вечно. Поэтому у Коломойского и Левочкина – разные исторические и политические ответственности.

У Коломойского – за участие в олигархическом беспределе последних десятилетий: но он, по-моему, особо этого не скрывает, как и не скрывает своих нынешних амбиций. Мы, как говорится, ценим его не за это. И уже от мирного – подчеркиваю, мирного украинского общества – зависит, станет Игорь Валерьевич добропорядочным гражданином или окажется некоронованным королем востока.

А у Левочкина – за строительство диктатуры, самой отвратительной в новейшей украинской истории. За сотрудничество с Москвой, выродившееся в развал армии и спецслужб. За манипуляции с медиа и гражданским обществом, которые в конечном счете и не оставили людям никакого другого выхода, кроме как революционного. Левочкин – это не просто Янукович, это интеллектуальная сторона Януковича с 1996 года. А в диктатуре самое страшное и опасное – это ее интеллектуальная сторона.

Но это – в прошлом. А в настоящем все совершенно ясно. Коломойский – украинский олигарх, потерявший интересы в России. Ахметов – донецкий олигарх, сохранивший интересы в России. Фирташ – российский олигарх, сохранивший интересы в Украине. А Левочкин? А Левочкин так запутался в собственных манипуляциях, что и сам уже, наверное, не знает кто он. Но связан он прежде всего с бизнес-интересами Фирташа. И главным идеологом его остается россиянин, которого великими усилиями удалось оставить здесь, работать на благо демократической журналистики.

Медведчук – субъективно российский политик. Он дружен с Путиным и без Путина  он – никто. А Левочкин – объективно. Потому что он никто без российских правил игры и манипуляций и без общих интересов с Фирташем. Поэтому его успех в схватке с Коломойским будет означать возвращение “росукэнерговских” подходов к политике как к междусобойчику самозванных патрициев и будущий мутный “договорняк” с Москвой. А успех Коломойского – крах “росукрэнеговской” империи газового шантажа, политического подкупа и информационной лжи, рядящейся в разноцветные одежки в зависимости от пожеланий публики.

И последнее. Мы с вами теперь живем в олигархическом государстве – по-моему, в том, что именно такое государство возникнет в результате краха Януковича, я писал с первых дней “революции достоинства”. Невозможно перескочить из экономической фазы бандитизма в демократию, минуя олигархат. Олигархи не бывают хорошими и честными, иначе они не были бы олигархами. Но оценивать ситуацию необходимо с точки зрения целесообразности и последствий для украинской государственности. Деятельность Коломойского сегодня – подчеркиваю, сегодня – дает этому государству возможность выжить. Деятельность Фирташа и Левочкина всегда – подчеркиваю, всегда – загоняет это государство в могилу.

Остальное додумайте сами.