— Г-н Ананьев, во время нашей предыдущей беседы Вы упомянули, что наблюдали за Майданом из окна своей съемной квартиры в самом центре Киева. Наверняка Вам доводилось контактировать непосредственно с участниками протестных акций. Какие впечатления остались от общения с ними?

— Запомнилась беседа с одним хлопчиком — пареньком с киевской окраины. Он рассказал мне, как оказался на Майдане.

Сначала паренек не верил ни власти, ни оппозиции, и у него не было никакого желания вникать в их дрязги. Но потом пришли некие «люди» и сообщили, что в Киеве орудуют «титушки» (в майданной мифологии это засланные из Донецка диверсанты-провокаторы). Они, мол, устраивают поджоги, поэтому следует организовать сотню из молодых ребят, которые бы охраняли район и ловили «титушек».

Тогда хлопчик и почувствовал себя членом команды, выполняющим трудное, но важное дело. «Ну а "титушек" вы сколько поймали-то?» — спросил я. Он ответил честно: «Не, ни одного не поймали. Их очень трудно поймать — они хитрые».

Потом он безо всякой злобы и вражды сказал мне: «Ох, не люблю я русских». «Почему же?» — спросил я. «А мы, украинцы, всегда с ними воевали».
«А ты "Тараса Бульбу" читал? Он там с кем воевал?»

Вопрос застал его врасплох: «Ну, там с поляками, а вообще-то всегда с русскими». Тогда я опять его спросил, слышал ли он о Переяславской Раде. «А что это?» Я стал ему объяснять. Он только рассмеялся и сказал: «Не, не может быть, чтобы мы с нашим главным врагом решили объединяться».

Появилось новое поколение, из памяти которого вытравлена подлинная история.
Именно таких Иванов, не помнящих родства, и используют кукловоды в ходе цветных революций.

— Янукович, очевидно, сделал ставку на игнорирование Майдана. И поначалу это работало. Что же пошло не так?

— Бесперспективность «мирного» стояния Майдана вкупе с откровенным страхом власти применить силу и законные полномочия подтолкнула лидеров радикалов к попыткам взорвать ситуацию. Инициатива перешла от формальных вождей оппозиции (Тягнибока, Яценюка и Кличко) к «выдвиженцам» Майдана, радикальным группировкам — таким, как «Автомайдан» и «Спильна справа» (запрещенная в России организация — прим. RuBaltic.Ru).

Партия власти опасалась, что масштабное применение силы против Майдана чревато жертвами и может спровоцировать гражданскую войну как минимум в латентных формах по всей стране, а также неизбежные санкции со стороны Запада.
Поэтому официальный Киев избегал арестов оппозиционных лидеров, масштабных репрессий и чрезмерного использования силы.

— А компромисс был возможен?

— Полагаю, можно было договориться по следующим вопросам: гарантии демократичности предстоявших президентских выборов (формирование Центральной избирательной комиссии пропорционально представленности партий в парламенте, правовые и политические гарантии участия оппозиционных лидеров в президентских выборах); демилитаризация центра Киева (вывод «Беркута» и внутренних войск, снятие баррикад на Майдане, разблокирование правительственного квартала, освобождение захваченных оппозицией зданий).

Однако противникам Януковича этого было мало.

— Как раз близится седьмая годовщина расстрела «небесной сотни». Можете описать, какая ситуация сложилась в Киеве 18–21 февраля 2014 года?

— Многочисленные опросы населения, проводимые как правительственными, так и западными социологическими агентствами, до и во время Майдана показывали примерно равную ориентацию населения Украины на евразийскую и европейскую интеграции.

Даже пятилетнее правление Ющенко, усиленно толкавшего страну в объятия Запада, не привело к резкому изменению менталитета гражданского общества. Наоборот, после Ющенко народ дружно проголосовал за Януковича, которого ассоциировали с пророссийским направлением.

Янукович обманул ожидания своего электората, и его наверняка не переизбрали бы на предстоявших в марте 2015 года президентских выборах.
Однако, повторюсь, мирный переход власти не устраивал спонсоров «Майдана». Анализ ситуации показывал западным манипуляторам, что для кардинальных перемен требуется жесткая люстрация всего пророссийского во всех эшелонах власти.

Так как радикальный электорат на Украине составлял меньшинство, понадобилось спровоцировать вооруженный антиконституционный переворот, чтобы сразу вслед за ним получить возможность силовыми методами подавить несогласное большинство.

Лидеры оппозиции (после переворота ставшие первыми лицами страны) накануне «революции достоинства» открыто призвали всех, у кого есть оружие, принести его на Майдан. Хотя оружие к тому времени уже доставили из западных областей, где ранее были захвачены областные администрации.

Из тех же западных областей к 18 февраля привезли, по имеющимся сведениям, до 5 тысяч вооруженных и заранее хорошо подготовленных боевиков.
Им противостояло около 3 тысяч сотрудников «Беркута», которым удавалось какое-то время их сдерживать.

Оппозиция призвала майдановцев идти к Раде, чтобы обеспечить нужный ей исход голосования 18 февраля (тогда рассматривался вопрос перехода к Конституции 2004 года). Вокруг здания парламента стояла безоружная милиция (только резиновые дубинки и шумовые гранаты), на нее штурмом пошли толпы хорошо экипированных боевиков, которые забросали правоохранителей камнями и «коктейлями Молотова».

Милиционерам удалось выстоять.

Тогда боевики подошли к офису правящей партии, заперли дверь и снова пустили в ход самодельные зажигательные гранаты. Сгорел человек, который даже не был членом «Партии регионов».
Милиционеры пошли в контратаку, применяя резиновые пули и водомет. Раздались первые выстрелы со стороны боевиков — это показывали телеканалы в прямом эфире. «Беркут» к полуночи практически вытеснил толпу с Майдана без применения оружия (хотя, конечно, были пострадавшие с обеих сторон, причем со стороны милиции — намного больше). Осталась только кучка экстремистов.

Один из лидеров оппозиции — Яценюк — запросил перемирия до утра, чтобы найти компромисс в переговорах. Ему поверили, и «Беркут» остановили.

Между тем ночью с Западной Украины прибыли новые автобусы с радикалами (я наблюдал это из своего окна), и вместо переговоров было устроено новое нападение на милицию.
Ей пришлось отступить к Раде, так как нападавшие масштабно стали применять огнестрельное оружие. Только после этого милиции тоже раздали табельное оружие и разрешили его применять. Больше всего людей полегло 20 февраля.

Один из предводителей радикалов, Юрий Луценко (который при Ющенко был министром внутренних дел, а при Порошенко стал генеральным прокурором без юридического образования), призвал защищать Майдан всех, у кого есть оружие.

Хорошо известен разговор министра иностранных дел Эстонии с организатором медицинской помощи на Майдане Ольгой Богомолец, в котором она усомнилась в обвинениях против «Беркута».
Об этом министр рассказал Верховному представителю ЕС по иностранным делам и политике безопасности Кэтрин Эштон. Но та не придала его информации большого значения.

Только 13 мая 2014 года комиссия Рады установила, что стрелял не «Беркут», а некие общественные организации, которые вышли из-под контроля «Майдана».