«Китайская программа возведения ракетных шахт представляет собой самое масштабное подобное сооружение со времен строительства американских и советских ракетных шахт во время холодной войны», — утверждают исследователи.

Китайские власти не публикуют данные о своем ядерном потенциале. В прошлогоднем докладе Пентагона говорится, что КНР имеет чуть более 200 ядерных боеголовок, но в течение ближайшего десятилетия может как минимум удвоить свой арсенал. По оценке FAS, у Китая уже сейчас около 350 ядерных боеголовок, из них около 185 установлены на МБР (в основном на передвижных). Если во все новые шахты будут загружены DF-41, способные нести несколько боеголовок, количество боезарядов на китайских МБР может увеличиться до 875.

Стоит отметить, что даже при таком сценарии китайский ядерный потенциал будет в разы меньше российского и американского, оцениваемого экспертами примерно в 4 тыс. развернутых и неразвернутых боеголовок.

Но столь значимое наращивание арсенала позволит Китаю оставить далеко позади две другие официальные ядерные державы — Францию (290) Великобританию (225). А главное — скачок потенциала китайских стратегических вооружений станет серьезнейшей угрозой для США (DF-41 способны поражать цели на расстоянии более 14 тыс. км).

Ученые из FAS считают, что, инвестируя в укрепление своей ядерной мощи, Китай учитывает сразу несколько факторов, включая совершенствование ядерных и обычных сил, а также возможностей противоракетной обороны со стороны множества других игроков, и прежде всего именно США.

Нарастающий конфликт с США и уязвимость перед американской военной машиной являются, как следует из доклада, одной из главных причин включения Китая в гонку ядерных вооружений.

Влияют на действия Пекина, по мнению американских экспертов, и соображения национального престижа: «Китай становится все богаче и могущественнее. У крупных держав много ракет, поэтому Китаю тоже нужно больше ракет, чтобы поддерживать свой статус великой державы». Чем бы ни руководствовался Китай, он, по мнению ученых из FAS, более не придерживается своей прежней ядерной доктрины «минимального сдерживания».

На троих не сообразили
Новость о строительстве очередного позиционного района шахт МБР пришла буквально через день после визита в Китай первого замгоссекретаря США Уэнди Шерман и накануне стартующих в среду в Женеве российско-американских консультаций по стратегической стабильности.

Год назад, когда Москва и Вашингтон на самом излете администрации Дональда Трампа начали схожие переговоры, американская сторона упорно настаивала на вовлечении в этот процесс китайцев.

Власти США направили в Китай соответствующее приглашение, но Пекин ответил отказом, напомнив, что его ядерный арсенал несравним с российским и американским.

Тогда США стали требовать от России убедить Китай присоединиться к переговорам, но Москва давить на Пекин не стала. Заместитель главы МИД РФ Сергей Рябков тогда пояснил «Ъ», что Россия заинтересована в том, чтобы будущий режим контроля над вооружениями был многосторонним, но подчеркнул, что к этому процессу должны непременно подключиться союзники США — Франция с Великобританией (которые пока, как и Китай, такого желания не проявляют).

Американские же переговорщики по контролю над вооружениями так хотели сделать консультации трехсторонними, что даже в отсутствие делегации из КНР расставляли на столах переговоров — наряду со своими и российскими — китайские флажки. Но и это не помогло.

Новая администрация США, судя по публичным заявлениям ее представителей, более трезво оценивает перспективы втягивания Китая в процесс контроля над вооружениями на данном этапе.

Тем не менее утвержденная на днях в своей должности заместитель госсекретаря по контролю над вооружениями и международной безопасности Бонни Дженкинс в своем первом же посте в Twitter пообещала добиваться «ограничения ядерного арсенала России и Китая».

Маскировка
Опрошенные «Ъ» российские эксперты предполагают, что часть новых шахт создается в целях маскировки. «Значительная часть строящихся ракетных шахт — это, вероятно, ложные позиции. Китайцы ранее неоднократно прибегали к такому приему для защиты своих стратегических сил. Около половины численности их ракетных войск — это строительные части, которые занимаются инженерным оборудованием позиций и созданием ложных позиций», — пояснил «Ъ» заместитель директора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Василий Кашин.

По его прогнозу, реально заполнены ракетами будут 16−20 шахт в каждом позиционном районе.
«Китайцам важно спасти ракеты от первого удара. Если маскировка сработает и противник не будет знать, в какой шахте настоящая ракета, он потратит значительную часть боеголовок на поражение пустых шахт, — говорит собеседник “Ъ”.— Это резко повышает защищенность китайских стратегических ядерных сил».

Научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН, сооснователь проекта «Ватфор» Дмитрий Стефанович не исключает, что в итоге в шахты могут быть загружены и иные изделия: «Например, ракетные комплексы с гиперзвуковыми планирующими крылатыми блоками или вообще ракеты-перехватчики для противоракетной или даже противоспутниковой обороны».

Как бы то ни было, и собеседники «Ъ», и исследователи из FAS предполагают, что помимо количественного рывка Китай готовится и к изменению характера несения службы своими ядерными силами.

«До недавнего времени китайские стратегические ядерные силы в условиях мирного времени не несли полноценного боевого дежурства. То есть у них боеголовки хранились отдельно от ракет и должны были устанавливаться на носители лишь в предвоенный период, — поясняет Василий Кашин.— Сейчас Китай, судя по всему, переходит к несению постоянного полноценного дежурства и готовится к принятию концепции ответно-встречного удара наподобие российской».

По словам эксперта, это новый и очень важный фактор, который будет влиять на всю глобальную безопасность. «Поколениями мы с американцами жили в состоянии наставленных друг на друга пистолетов, постоянно испытывая страх, что что-то сработает не так. Вскоре к нам присоединится третий игрок, с гораздо меньшим опытом существования в таком режиме, — говорит собеседник “Ъ”.— Наряду с количественным скачком Китая это поменяет основы всего. На наших глазах рождается третья великая ядерная держава».

По прогнозу Василия Кашина, этот процесс займет около десяти лет. «Для России у этого процесса будут ощутимые геополитические последствия — сейчас она является единственной державой, кто в ядерной сфере может на равных разговаривать с США. Но вскоре она утратит этот эксклюзивный статус. Это, конечно, неприятно», — резюмирует он.

В свою очередь, Дмитрий Стефанович отмечает, что в то время как перед американскими военными в сложившейся ситуации возникают понятные задачи, Россия сталкивается с еще одной дилеммой.

«Формально мы не находимся с Китаем в состоянии взаимного ядерного сдерживания, но закладывать в военное планирование необходимо в том числе и самые негативные сценарии на средне- и долгосрочную перспективу», — говорит эксперт. По его прогнозу, «ядерную пятерку», обязавшуюся сокращать свои арсеналы в рамках Договора о нераспространении ядерного оружия, ждет весьма непростой разговор, особенно на предстоящей обзорной конференции по выполнению этого ключевого международного соглашения.