У него была дача в таком глухом месте, что даже спутник видел лишь серое пятно, а до проселочной дороги нужно было идти пешком семь километров и двести метров вброд.

Юра имел всего два контакта в телефоне: мама и бригадир Андрей по кличке Дирижер. Первую он любил, второго уважал — в основном за то, что тот был немым. Весь остальной мир был в черном списке.

Мужчина не был аутистом и не страдал другими расстройствами психики, он был существом цельным и самодостаточным. Никого не искал, ни в ком не нуждался, о таких вещах, как семья, даже не помышлял. Если ему хотелось диалогов, он находил их в книгах.

Такая жизнь Юру устраивала, он был близок к истинному счастью, пока однажды его директор не взял кредит на десять миллионов и не объявил на следующий день фирму банкротом. Все бы прокатило, документы были чистыми, но фундамент одного из сданных ранее домов оказался слишком халтурно вылит, и дом понемногу начал клониться к земле вместе со всеми жителями. В итоге десятку лет все же отдать пришлось, правда, уже не банку, а тюремным нарам.

Соседи составили петицию о том, чтобы через суд заставить Юру отключить страшный звонок, от звуков которого у людей прочищался кишечник, и рано седели волосы. Как только собачий лай был заменен на трели соловья, к Юре стали быстро стекаться все силы социального насилия в виде интернет-провайдеров, промоутеров, приглашающих на ярмарку шуб, проверяющих утепление окон и других, кто годами ждал, пока оплот сопротивления падет.

Так как крановщики больше нигде не требовались, а для изучения онлайн-профессий Юра не был готов морально, он устроился в единственное место, куда людей тянуло меньше всего — сторожем на кладбище.

Денег теперь было совсем мало, на бензин не хватало, приходилось вернуться к общественному транспорту, так как до кладбища было реально далеко. Людей вокруг мужчины становилось все больше и больше. Даже до дачи его добрались «тойоты» и «рендж роверы» с московскими номерами, которые радовались тишине и покою вдали от шумного города. Правда, получилось так, что город приехал вместе с ними.

Теперь слева от Юры была зона барбекю с графиком 24/7, справа поселилось семейство веганов, которые с утра до ночи громко обсуждали, как неправильно живут их соседи через участок, поедающие трупы животных, а спереди на все лето заезжали любители пейнтбола. Воздух на даче был постоянно наполнен пережаренным мясом, матом и самодовольством, а домик, забор и теплицы у Юры были раскрашены во все цвета радуги.

Он часто уходил на пару дней в лес, чтобы расслабиться, но и там натыкался на заблудившихся грибников-любителей с соседнего участка, которых был вынужден выводить из глухой чащи. В знак благодарности Юру часто звали в гости на шашлыки. Он отказывался. Тогда шашлыки приходили в гости сами.

Жизнь становилась невыносимой, и в голову лезло всякое. Решение пришло откуда не ждали — с работы.

Сторож сдавал смену, когда на кладбище въехало несколько дорогих автомобилей с государственным триколором на кузове и какими-то непривычными взгляду эмблемами. Оказалось, хоронят космонавта.

Юра всегда мечтал попасть в темную бесконечность, наполненную мириадами звезд и вакуумом, в котором ему точно никто бы не стал предлагать взять кредит наличными по двум документам и «без переплат».

Послушав прощальную речь, Юра поинтересовался у одного из присутствующих людей в форме, что случилось с покойным.

— Готовился к полету на Марс. Не выдержало сердце от будущей тоски по дому, — грустно ответил мужчина.

— На Марс? — удивился Юра. — И что, теперь никто не полетит?

— Почему же. Он один из десяти человек в группе. Как только найдут замену, сразу же отправят экипаж.

Юра задумался. Десять человек — это не так уж и много. Гораздо меньше, чем ему приходится видеть каждый день.

— А что, нужны какие-то особые навыки? Годы тренировок для полета? — надежд особых он не испытывал, но все же.

— Да нет. Нужна лишь смелость отправиться навсегда на другую планету, с которой уже никогда не вернуться, да крепкое здоровье. Ну и навык какой-нибудь не помешает. Остальное — дело техники, она сейчас жутко умная, да и пилоты — весьма образованные люди, я знаю, ведь я сам один из них.

— А крановщики на Марсе не нужны?

— Отчего же? Нужны. Как иначе нам обустраивать там жилье? Нужны ведь дома, исследовательские центры, больницы. Кто-то должен будет управлять установкой.

— А можно я буду управлять ею? — с надеждой в голосе спросил Юра, хотя знал, что ответ, скорее всего, будет не в его пользу.

— А сколько вам лет?

— Тридцать пять.

— Немало. А сердце от тоски не разорвется?

— Не разорвется, поверьте.

— Дурные привычки?

— Нет.

— Здоровы?

— Как бык!

— А как вы в команде?

Тут Юра призадумался. От одного этого слова ему становилось дурно. Но, с другой стороны, он всегда сможет уйти в марсианскую пустыню, если ничего не выйдет. Уж там-то грибников он точно не встретит, хотя, конечно, его соседи и не в такую глушь на своих внедорожниках заедут. Но у него будет фора — он на космическом корабле.

— Я согласен, куда подавать документы? — спросил Юра у пилота.

— Приезжайте завтра в наш подготовительный центр, пообщаемся.

Он записал на листочке адрес и передал его сторожу.

Через два года усердного обучения Юра сидел на борту космолета, смотрел в окно и ожидал старта. Внизу бегали люди, суетились, общались и поздравляли друг друга. Внутри корабля стояла тишина. Лишь капитан иногда бубнил указания и передавал информацию с приборов.

Каждому из пассажиров выдали рекламный буклет, на котором был нарисован Млечный Путь и надпись: «Мы вами гордимся!»

Юра раскрыл буклет и начал читать:

Сегодня на Марс отправляется команда из десяти отважных человек. Там они будут строить новый дом для жителей нашей планеты. В их основные задачи входят три пункта: изучение, строительство и самое главное — размножение. Цель миссии: заселить планету!

«Размножение?!» — чуть не крикнул Юра.

Он оглядел своих коллег, их было ровно десять — пять женщин и пять мужчин, включая его.

До него только сейчас дошло, что даже в миллионах километров от дома он не сможет насладиться одиночеством. Теперь, вместо того чтобы привыкать к обществу, он должен будет его создать. Юра попытался отстегнуться, начал кричать, но двигатель взревел, а корабль понесло вверх, навстречу безысходному семейному счастью.

Александр Райн