24 августа Украина уныло праздновала 30-ю годовщину провозглашения независимости. К этому дню Зеленский пришёл с крайне нестабильной внутриполитической ситуацией. В стране не осталось лояльных ему политических сил и олигархических группировок. Ему обещают жаркую осень. Некоторые политики и эксперты уже сейчас скептически оценивают его шансы поздравить украинцев в качестве президента с наступлением 2022 года. Надежды на то, что 31 августа Байден особо подчеркнёт американскую заинтересованность в президенте Зеленском, нет. Гораздо больше шансов пережить очередное унижение.
Ситуацию могло бы исправить громкое заявление о вновь открывшихся по результатам переговоров с Меркель и «Крымской платформы» перспективах.
Как создать нужную атмосферу?
Во-первых, было понятно, что Меркель от поддержки «СП-2» не отступит. Содержание германо-американских договорённостей также было известно и не внушало официальному Киеву оптимизма. Передавить Германию, согласовавшую позицию с Соединёнными Штатами, Зеленский не мог даже мечтать. Но он всё же попытался. Результат мы знаем. Его не заметили.
Теперь предположим, что вместо хамских намёков на сговор Меркель с Путиным и её отказ от продвижения европейских ценностей Зеленский сказал бы германскому канцлеру при беседе с глазу на глаз, что он понимает проблемы Берлина, осознаёт, что Германии выгоден «СП-2» и она от него не откажется, но что его заботит выживание Украины в новых условиях. Поэтому, осознавая роль стабильного газового транзита, а также поставок дешёвого газа, понимая, что обеспечить Украине соответствующую экономическую поддержку может только Россия, он решил наладить отношения с Путиным. Минские соглашения выполнить сложно, поскольку внутри Украины сильна оппозиция их реализации, и канцлер это прекрасно знает. Чтобы продвинуть «Минск», Зеленскому надо укрепить свои позиции, прежде всего получить политическую и экономическую поддержку России. В связи с этим он решил послать Путину конструктивный сигнал и 23 августа, в ходе «Крымской платформы», намерен предложить присутствующим тезис о возможности в связи со сложившейся ситуацией признания результатов крымского референдума 16 марта 2014 года. Он, конечно, понимает, что рискует очередным майданом, но рассчитывает, что Германия и Россия как страны-гаранты Минских соглашений помогут ему преодолеть внутриполитический кризис.
Гарантирую, что Меркель проснулась бы сразу. Такой вариант в Берлине точно не считали, а он переворачивает европейскую доску, полностью меняя позиции основных игроков. Публичная увязка уступки по Крыму с Минскими соглашениями может быть использована политическими оппонентами ХДС/ХСС в предвыборной агитации. За месяц до выборов оппоненты могли бы заявить, что своей недальновидной политикой канцлер и её политическая сила толкнули Украину на капитуляцию перед Россией.
Привязка «СП-2» к сценарию признания Крыма резко усилила бы позиции противников газопровода и принудила бы их активизировать свои действия, не дожидаясь смены власти в Германии. США тоже вновь активизировались бы. Организованное и налаженное хозяйство, передаваемое Меркель своему преемнику, в одночасье затрещало бы по швам.
Всё это Меркель просчитала бы за секунды. Если бы при этом Зеленский хорошо сыграл свою роль, она бы ему поверила. Чтобы не допустить переворота доски, ей надо было бы в режиме реального времени найти альтернативное решение. Самое простое — остаться на «Крымскую платформу», чтобы контролировать процесс и не дать событиям начать развиваться по непредвиденному сценарию.
Скорее всего она бы осталась. Но даже, если бы улетела, содержание выступления Зеленского на «Крымской платформе» от этого не должно было зависеть. Там он должен был сказать, что обсуждал с федеральным канцлером ситуацию, сложившуюся после ввода в строй «СП-2», стороны согласились, что она критическая для Украины. В качестве возможного выхода из ситуации рассматривалась возможность резкого улучшения отношений с Россией, в частности, признания Киевом результатов референдума от 16 марта 2014 года.
Подавая информацию таким образом, Зеленский ни словом не погрешил бы против истины, но собравшиеся однозначно решили бы, что это Меркель давила на него, требуя признать Крым. Тем более она прилетела в Киев прямо из Москвы. Если бы Меркель не осталась на «Крымскую платформу», то замена в последний момент министра иностранных дел на министра энергетики и экономики в качестве представителя Германии была бы воспринята как дополнительное подтверждение сговора Берлина и Москвы. Останься Меркель на платформу, и её внеплановое присутствие также восприняли бы как подтверждение сговора против Украины, что бы она при этом ни говорила.
Фатальный сценарий был бы сломан. В Вашингтоне и европейских столицах началось бы обсуждение новой реальности. Кремль запросил бы Меркель о том, что собственно произошло на переговорах с Зеленским, получил бы честный ответ и тоже глубоко задумался бы, что бы это значило. На какое-то время Зеленский оказался бы в фокусе не только европейской, но и глобальной политики. Дальнейшее зависело бы от способности украинской дипломатии играть на опережение, создавать новую реальность прежде, чем партнёры отработают старую.
Обращаю внимание, что по факту Зеленский ничего бы не обещал и не брал бы на себя никаких обязательств. Так просто, консультировался с партнёрами, рассматривал все возможные варианты спасения украинской государственности и вывода её из кризиса. Всё, что надо, партнёры додумали бы сами. При этом простейшим вариантом реагирования на период просчёта вариантов новой реальности была бы выдача Киеву денег, чтобы с ним ничего не случилось, пока «уважаемые кроты» считают. Так что уже из проездки в США был бы шанс привезти и увеличенную помощь, и открытую кредитную линию. А там бы подтянулись МВФ с ЕБРР и на свободном финансовом рынке кредиты для Украины подешевели бы. У Зеленского возникла бы реальная возможность проскочить текущий этап кризиса без серьёзных потрясений.
24 августа перед парадными расчётами он бы говорил о том, что в трудных переговорах с западными партнёрами сейчас решается судьба Украины, и подчёркивал бы, насколько важны в такой ситуации единство и сплочённость нации.
Все три речи, произнесённые в течение трёх дней, укладывались бы в единую схему, вызвали бы серьёзное беспокойство на Западе, но не давали бы достаточно информации об истинных намерениях Киева. Принять решение по новой ситуации с ходу Запад бы не смог. Даже без дальнейших шагов Киева сбор информации, оценка ситуации и согласование позиции заняли бы от двух месяцев и больше. Слишком много действующих лиц и слишком сложные у многих из них процедуры согласования решений. В условиях, когда Украине важен каждый день, это очень много. Плюс Киев получал пространство для манёвра.
Вместо такой или любой другой попытки вырваться из порочного круга забвения Зеленский прогнозируемо нахамил Меркель и прогнозируемо наградил её орденом, прогнозируемо уныло отбыл номер на «Крымской платформе» и, наконец, 24 августа рассказал удивлённым украинцам о том, что они, оказывается, живут в полуторатысячелетнем рейхе, уходящем корнями в основание Киева, с трёхсотлетней конституцией (не даёт им Орлик покоя).
Непонятно, зачем конституция тому, кто об неё вытирает ноги. Главное же — поиск источника вдохновения и предмета для гордости в никому толком не ведомом тысячелетнем прошлом свидетельствует только об одном — в текущей реальности достижений нет. А значит, нет и шансов на корректировку фатального пути Киева к завершению неудачного проекта «Украина». Зеленский упустил едва ли не последний шанс изменить судьбу страны, да и свою судьбу тоже.
