Отсюда возникало ощущение уникального сочетания личной и гражданской свободы с ограничениями общеобязательных государственных институтов. Доступная внутренняя ресурсная база обеспечивала высокие темпы экономического роста, тем самым формируя, сначала у самих американцев, а потом и у европейцев, убеждение в неоспоримости превосходства «американского образа жизни» над всеми прочими моделями самоорганизации общества.
Отсюда же сложилось американское мировосприятие, основанное на постулате о столкновении «правильного» и «неправильного» мироустройств, как главной и единственной причины возникновения всех мировых войн. Казалось логичным, если спокойно жить в мире способны 50 независимых отдельных государств (а термин state прежде всего означает именно государство) внутри США, то переход на «американский образ жизни» всех прочих стран автоматически приведет к миру всю планету полностью.
Следовательно, любой лидер, страна или политическая концепция, этому процессу противоречащая, автоматически являются врагом «мира свободы и демократии», которого «полиция должна ловить и сажать в тюрьму». При необходимости полицейским должна «помогать» армия.
Окончательность правоты такой картины мира показал «план Маршалла», продемонстрировавший, как реализация американской концепции «свободы и демократии», в сочетании с американскими кредитами, способна быстро возродить из пепла целый континент, разрушенный мировой войной.
Это сделало войну во Вьетнаме неизбежной. По итогам Ялтинских соглашений Юго-Восточная Азия оказалась серой областью с еще не устоявшимися окончательно границами деления планеты между «правильными» (западным) и «неправильным» (советским или коммунистическим) мирами.
Насильственный экспорт «свободы и демократии» в Японию и Южную Корею тогда считался проведенным успешно. Там удалось создать необходимые внешние атрибуты «свободного государства». На классический стандарт они походили с определенной натяжкой, однако формально позволяли заявлять о работоспособности схемы.
Тем более что ее внедрение достаточно быстро привело к ускорению развития японской и южнокорейской экономик. А именно размер личного благосостояния граждан в американской психологии по сей день остается главным определяющим фактором успешности.
Если портирование «американских демократических принципов» сделало Японию мирной, дружественной, открытой к сотрудничеству и экономически процветающей, значит сам процесс такого «расширения демократии» есть дело заведомо благое. Даже если он сначала сопровождается ядерными бомбардировками.
Вот только во Вьетнаме оказалось, что натянуть буржуазную «свободную демократию» на совершенно иначе устроенное общество невозможно даже ковровыми бомбардировками. По банальной причине отсутствия для нее критично необходимой буржуазной основы. Хотя создать ее чисто внешние атрибуты вполне достижимо. Правда, для этого требуется отказаться от строго соблюдения ряда базовых принципов.
В первую очередь, щепетильности в вопросах борьбы с коррупцией. Если добиться формальной лояльности от местных властей можно только «за деньги», то «платить» их американскому истеблишменту показалось рациональным, следовательно, этически приемлемым.
Так что издание The Economist формально абсолютно право. Перерождение «демократических принципов» на безусловно правильные для «внутри Америки» и ощутимо отдающие гнилой вонью для «вне Америки» началось именно в период вьетнамской войны.
Другой вопрос, что столь яростно бичующих Америку сейчас британских джентльменов тогда все это полностью устраивало. Члены Британского содружества наций – Австралия и Новая Зеландия – во Вьетнаме воевали вместе с американскими войсками. Британия, вместе с США, под фиговым листом Многонациональных сил ООН вторгались в Ливан (1982-1984 гг.) и не возражала против американского вторжения в Гренаду (1983) и в Панаму (1989-1990 гг.).
Этот список можно дополнить вторжением в Югославию, потом войной в Кувейте и Ираке, вмешательством в Сомали и много чем еще. Этих, и многих других критиков все устраивало, пока процесс под девизом «Сомоса, конечно, негодяй, но он наш негодяй» (слова президента Рейгана о диктаторе Никарагуа Анастасио Сомосе) создавал ощущение успеха. И перестало, как только дело дошло до громкого поражения.
При этом критики забывают, что в течение второй половины ХХ века «ради продвижения демократии» США инициировали в общей сложности тринадцать войн, из которых в девяти, по их мнению, выиграли вчистую, еще в трех (Сомали, Босния и Косово) достигли в целом удовлетворительного результата, и только интервенция под флагом ООН в Ливан Вашингтоном признается как неудачная.
Стоит ли удивляться той причине, по которой Америка влезла в Афганистан? В сентябре 2001 на нее подло напали! Главный организатор – Усама бен Ладен – в тот момент находился в горном пещерном комплексе Тора-Бора. Стоявшие на тот момент у власти в Афганистане талибы (движение, запрещенное в России), Вашингтон совершенно не интересовали. Но они имели наглость отказать Америке в выдаче Усамы, за что, в американском представлении, тоже должны были быть наказаны.
Американцы в Афганистан вторглись, потому что хотели, потому что видели цель, и потому что могли. Совершенно не считаясь ни с какими иными соображениями. Когда Байден сейчас заявил, что Америка никогда не ставила целью реорганизации (тем более – демократизации) афганской государственности, он не сильно-то и соврал.
На момент вторжения Вашингтон интересовал исключительно бен Ладен. До военно-политического руководства Соединенных Штатов глупость совершенного дошла уже потом, когда армия «дяди Сэма» штурмом Тора-Бора взяла, но «главного зллодея» там не нашла. А страна уже оккупирована, все горшки в ней разбиты, и с этими руинами «надо что-то делать». А все, что США умеет делать, это «экспортировать демократию».
Вот тот же Байден, но в должности вице-президента, и был вынужден рассказывать, что американские «джи-ай» не по простой наглости в эти горы вломились, а исключительно ради оказания помощи местному населению в построении «правильной свободы и демократии».
Другое дело, что из этого ничего получиться и не могло. Во-первых, потому что построение демократии – это не военная задача. Инструментом вооруженных сил она не решается в принципе. Что наглядно доказал Вьетнам. Во-вторых, американцы строили не демократию, им требовалась лишь ее видимость с публичными атрибутами, пусть и созданными на манер «потемкинской деревни». А это быстрее и проще всего делать через уже известный принцип «но он наш негодяй», то есть через взятки и потакание коррупции.
Ну, и самое главное, в-третьих, афганское общество находится на родоплеменном уровне развития, являющемся абсолютно оптимальным для географических и ресурсных условий Афганистана. Западные «демократические принципы» для него являются не прогрессом, а прямым и откровенным злом. Причем, в совершенно равной степени, как в мировосприятии талибов или ИГИЛ (организации, запрещенные в РФ), так и в понимании их противников, сотрудничавших с США.
В этих условиях американцам там, даже за деньги, оказалось банально не на кого надежно опереться. Да и о каком прочном фундаменте среди местных могла идти речь, если Пентагон часто оказывал финансовую и военную поддержку бандам, которые прямо воевали против точно таких же «полевых командиров», но получавших деньги и оружие «по линии ЦРУ»?
И чем дальше, тем эти внешние проекции внутриамериканских политических терок в Афганистане усиливались. Один и тот же обобщенный Вашингтон, с афганским наркотраффиком боролся – и его же крышевал, его спецслужбы с одними и теми же «лидерами оппозиции» проводили тайные переговоры, и их-же «точечно ликвидировали», а армия вообще вела себя в стране как тронувшийся умом слон в посудной лавке.
Стоит ли удивляться тому, что разгромленные поначалу талибы (организация, запрещенная в РФ) после 2006 года достаточно быстро вернули себе популярность среди афганского населения? В первую очередь, сельского, для которого проводимая американцами политика выглядела откровенной и опасной глупостью?
Нет, талибы* не доросли до масштабов всесокрушающей военной силы, превосходящей по мощи армию США. Получи Пентагон команду «фас!» и достаточные ресурсы, американская армия относительно легко могла повторить их физический разгром, как она уже сделала это в период 2001–2006 годов. Но такая победа была бы пирровой, так как не устраняла главное – источник восполнения мобилизационного ресурса партизан.
Да и потом, главным для американского истеблишмента уже давно стал не Афганистан, а исключительно внутренняя грызня за власть «после победы над Трампом». Ради нее противоборствующим «на капитолийском холме» сторонам Афганистан был нужен именно проблемным и потерянным. Чтобы свалить вину за это на противника, тем самым выиграв для себя определенное преимущество.
Это не соответствует изначальным принципам официально продвигавшегося «на экспорт» товара – демократическим свободам? И что с того? С момента начала его экспортных поставок в 30-х годах ХХ века Америка решительным образом изменилась.
Демократические свободы, разделение ветвей, независимость прессы и все такое прочее, являлось продуктом буржуазного устройства общества периода начала его формирования. Когда независимых игроков было много, но размер подконтрольных каждому ресурсов, оставался крошечным, не позволявшим претендовать на прямую конкуренцию с институтом государства.
Отсюда у всех, даже прямых противников, возникала одинаковая потребность в защите со стороны государственных институтов. Отсюда же у государства формировалась возможность стоять равноудаленно от всех схваток и следить, чтобы конкуренты договаривались в судах по общим правилам, а не с помощью автоматов и бомб.
Сегодня американская экономика основывается даже не на корпорациях, а на транснациональных финансовых группах, которых, к тому же, от кормушки, начинает активно отодвигать «Большая Цифра» и «Большая фарма». Для тех и других институт государства больше не является «крышей», они его считают чем-то средним между инструментом для увеличения прибылей и собственной питательной средой. Какие тут могут быть демократические принципы, свободы или соблюдение формальных правил? Вы про что?
Тем более, какой тут может быть Афганистан? За 20 лет на него США потратили более 2 трлн долларов, которые ушли Пентагону и его подрядчикам, но не достались финансовым группам, «Большой Цифре» и «Большой фарме». Какое тут может быть продолжение войны? Закрыть проект, как не приносящий прибыль. Точнее, как приносящий ее «не тем, кому должно».
Вот почему Соединенные Штаты из Афганистана ушли. И вот почему это случилось столь быстро, жестко и решительно.
Идея прекращения войны в Афганистане ведущими американскими политиками озвучивалась еще с 2011 года. Ее реализации активно сопротивлялись военные и подрядчики Пентагона, дружно пилившие упомянутые выше 2 трлн, и полагавшие, что такое счастье будет длиться вечно.
В конце концов, за двадцать лет через эту войну прошло 800 тыс. военных, потери среди которых составили менее 2500 человек. Даже если добавить сюда примерно 300 тыс. «частных контрактников», точная цифра потерь среди которых официально неизвестна, но в кулуарах называется на уровне от 4 до 7 тыс. человек, все равно афганская война, по масштабу потерь личного состава для Америки является самой бескровной за всю историю страны.
Но когда до высшего эшелона военных дошло, что финансовый пирог «гражданские финансовые воротилы» у них все равно, и очень быстро, отберут, они, со вздохом, сказали – ладно, будь по-вашему, и четко «отступили на заранее подготовленные позиции». А что при этом «с собой захватили не всех местных помощников», так это уже технические мелочи, современным американским взглядам на демократические принципы никак не противоречащие.
Америка спасала только своих. Да и то не всех. Школьный класс, по незнанию приехавший в Афганистан «под занавес» событий, не эвакуирован до сих пор. Считается потерявшимся. А общее количество брошенных там только официальных американских граждан превышает 3 тыс. человек. Это не считая имеющих официальные американские паспорта местных афганцев, которые для новых, в Америке сейчас господствующих взглядов на «демократически принципы» вообще не в счет.
Теперь, когда реальные причины бегства США из Афганистана «разложены на составляющие», самое время прикинуть, откуда еще Вашингтон теперь таким же образом побежит, а откуда – нет.
Соединенные Штаты точно уйдут из Ирака. Потому что на военную компанию там потрачено 2 трлн долларов только «прямых денег». В том числе 1,6 трлн собственно «по ведомству Пентагона», 60 млрд – по линии Госдепартамента и более 100 млрд на выплаты различных компенсаций «ветеранам». И все это тоже «мимо кассы» транснациональных финансовых корпораций. Хотя в Ираке нет талибов*, зато там продолжает «больно пинаться» ИГИЛ и Вашингтон ничего не может противопоставить политической экспансии Ирана.
Следовательно, положение в Ираке чрезвычайно близко копирует «афганскую» ситуацию. Демократия в стране категорически не приживается, партизанское сопротивление населения неуклонно растет, а созданные американцами местные «демократические» власти активно теряют управляемость. Что делает «закрытие иракского проекта» лишь вопросом времени. Причем, достаточно близкого.
Схожим образом дело обстоит в оккупированной американцами части Сирии. В сущности этот ТВД не является самостоятельным. Оперативно и логистически он теснейшим образом привязан к американской военной инфраструктуре в Ираке. Как только Вашингтон начнет вывод своего контингента из Ирака, он немедленно окажется вынужден эвакуировать и свои части из Сирии. В противном случае они окажутся в полной логистической изоляции, чреватой уже неизбежным прямым военным поражением, что для Америки категорически недопустимо по имиджевым соображениям.
А вот Европа – это вопрос совершенно другой. На поддержание ситуации на Украине Вашингтон тратит менее 300 млн долларов в год. На фоне масштабов афганской и иракской войн это буквально «семечки». Зато государственный долг этой страны уже превысил 76 млрд долл. Текущий уровень внешнего (читай – американского) контроля над властями Киева, в достаточной степени гарантирует, что Украина будет стабильно продолжать обслуживать долги еще довольно долго. Какой смысл Америке из этого источника доходов убегать?
Тем более учитывая тот факт, что украинские долги и так находятся в руках американских транснациональных финансовых корпораций. Да и под чьим внешним давлением американцы должны там бежать? Сколько-нибудь заметного антиамериканского вооруженного партизанского сопротивления на Украине не просматривается. Его появление в сколько-нибудь обозримом будущем не ожидается. Как и прямого российского военного вторжения или глобальной наступательной операции армии ЛДНР с целью «взятия Киева».
Что еще, Польша? В Варшаве сейчас любят называть цифру в 62,7 млрд долларов, «потраченных Америкой на Польшу в течение 30 лет». Только это не расходы на ведение войны или содержание оккупационного контингента. Американские военные объекты в Польше конечно есть, только их содержание обходится Пентагону в смешные 4 млрд долларов в год.
Совсем не та цифра, чтобы заокеанские финансисты решили устроить за них решительную драку с американскими военными. А упомянутые выше 62,7 млрд это прямые инвестиции США в польскую экономику, как и на Украине, приносящие инвесторам стабильный доход. Прошу заметить, финансовым инвесторам, а не в виде распила американского федерального бюджета. Про антиамериканских вооруженных партизан в Польше не слышала даже самая желтая пресса. Так зачем американцам «бежать из Варшавы», да и делать это от кого?
Про остальную Европу, что Восточную, что, тем более, Западную, в этом смысле говорить вообще не приходится. Она продолжает закупать толком не летающие F-35 и соглашается наращивать военные расходы по линии НАТО. К тому же торжественно обещая тратить не менее половины этого прироста на закупку американских вооружений.
Бросать курицу, несущую золотые яйца? Да еще когда 40% крупнейшего «европейского» капитала тесно интегрировано с американскими транснациональными финансовыми корпорациями? И это еще не отмечая того факта, что львиную долю доходов американская «Большая Цифра» получает тоже с европейского рынка?
Но главное в другом. Хотя главный экспортный товар США уже явным образом протух и не потребляется даже внутри самой Америки, он до сих пор прекрасно принимается Европой. Что в рамках ЕС, что так называемой Большой Европой, включающей не входящие в Евросоюз страны.
Иными словами, ожидать «афганского бегства» США с европейского континента мягко скажем безосновательно. Скорее наоборот. Если судить по новым планам стратегической обороны США, Европа рассматривается Вашингтоном в качестве ключевого оборонительного рубежа против России в общей концепции обостряющегося противостояния с Китаем. Ее утрата для Америки будет иметь катастрофические геополитические последствия. Так что проводить параллели с Афганистаном тут, мягко скажем, безосновательно.
