Председатель РСВА Франц Клинцевич одновременно является зампредседателя комитета Госдумы России по обороне. В интервью газете ВЗГЛЯД он рассказал о том, как вместе с другими ветеранами Афганистана собирается поддерживать добровольцев и их семьи.

ВЗГЛЯД: Франц Адамович, расскажите, пожалуйста, о вашей инициативе.

Франц Клинцевич: Фонд уже создан. Мы уже приступили к сбору денег, определились с людьми, особенно теми, кто представляет нашу организацию. Сегодня родным и близким членов нашей организации, кто потерял брата, сына, отца, государство не в состоянии помочь. Подключить государственную поддержку мы не сможем.
Во-первых, мы должны были показать всему обществу, что для нас это настоящие герои, потому что они защищают детей, женщин, стариков. Некоторые пытаются устраивать на их могилах пляски. Мы ни в коем случае не допустим этого.

Во-вторых, мы понимаем, что особенно родители нуждаются в поддержке. Сейчас я со своим заместителем по Приволжскому федеральному округу объезжал раненых в Нижнем Новгороде. Встречаемся с ребятами – многие получили ранения. Они же тоже нуждаются в поддержке, прежде всего психологической. Одно дело наши опытные, прошедшие войну мужики за 50. А есть и тридцатилетние, еще молодые парни, по большому счету наши сыновья. Им нужна такая поддержка, особенно если стал инвалидом. Мы будем оказывать поддержку. К сожалению, есть украинцы, которые были эвакуированы оттуда, бывает даже, что в соседних палатах лежат те, кто воевал на разных сторонах. Но ведь мы русские люди, мы должны помогать – это наша общая беда, и людей делить нельзя.

ВЗГЛЯД: Много ли членов вашей организации поехали воевать?

Ф. К.: Около двух тысяч человек уехали туда. Кто-то вернулся, кто-то находится там, многие ездят туда на неделю, возвращаются, потом опять едут. Из моих ветеранов у многих уже устроены дети. Типичный доброволец – взрослый мужчина, порой разведенный: я, кстати, такую закономерность отметил. Как правило, это те, кто родом оттуда, у кого бабушки, дедушки – и русские, и украинцы. Я вынужден даже сдерживать поток этих добровольцев, а они говорят: «Мы, Франц, едем защищать свою родину. Ты пойми, это дело такое, что от него отказаться нельзя – ты потом всю жизнь будешь жалеть, если это не сделаешь». Представляете? Они там не получают зарплаты. Их кормят, оружие дают, ставят в подразделения, решены все вопросы.

Сегодня я на правлении обсудил этот вопрос, меня боевые товарищи поддержали, я обратился к другим общественным организациям: к Союзу десантников России, к Боевому братству, к Союзу офицеров. У каждой из этих организаций кто-то находится на Юго-Востоке. И мы считаем, что эти парни – добровольцы, которые осознанно приняли такое решение, особенно те, которые погибли – для нас герои. Вплоть до того, что буду выходить на государственное руководство – я уже подготовил документы, в том числе о поощрении на государственном уровне. Правда, политики и дипломаты пытаются быть толерантными. Мне легче, я в данном случае выступаю как руководитель общественной организации. И я считаю, что моральная поддержка, которая, может быть, для государства особо ничего не стоит, очень нужна им, их родным и близким, членам моей организации.

ВЗГЛЯД: Именно вашему поколению довелось услышать слова «я вас туда не посылал». Смогут ли нынешние добровольцы избежать такого отношения?

Ф. К.: Человеческий фактор всегда остается, и найдутся какие-то идиоты, которые об этом скажут. Разница еще в экономическом состоянии общества и индивидуально каждой семьи: мы тогда все жили одинаково, плохенько. Сегодня люди по-разному живут, и разные люди туда уходят. Тогда нас все-таки государство посылало – и государство брало на себя ответственность.

Сегодня иначе. Добровольцы приехали, потом начинают всякие спецслужбы с ними разговаривать. Я им говорю: «Ребята, ссылайтесь на меня. Вы сами приняли такое решение, я многих даже отговаривал, потому что нужно думать о родных и близких. Но, приняв такое решение, вы для меня герои, я вас буду поддерживать и помогать».

Я недавно был на передаче, там было много либерально настроенных людей, которые много гадостей сказали. Вы знаете – с учетом их репутации мне было приятно, потому что я тогда точно осознал, что я все правильно делаю.

ВЗГЛЯД: Успели ли уже кому-то помочь с момента создания фонда?

Ф. К.: Да, мы многим помогаем, и фамилии у меня есть. Но я называть пока не буду. Мы, думаю, еще вернемся к этому разговору через некоторое время.

Сейчас говорят о перемирии, конечно, все хотят, чтобы было перемирие, все надеются. А я-то знаю, что перемирия никакого не будет, потому что знание тенденций освобождает от знания мелочей. Сейчас они перегруппируются. Порошенко как президенту нужно это перемирие. Но ему никто не даст. По отдельным моментам, зная эту ситуацию – его впервые стало немножко жалко. Во-первых, все-таки наш, славянин, а во-вторых – находится в положении, которого врагу не пожелаешь: он вынужден говорить то, что ему говорят, и делать, что ему говорят, всякие гадости. И не будет никакого перемирия, они не дадут свободу Донецку и Луганску, а без свободы там не будет ничего, вся эта декларация по обнулению ситуации – мне смешно слышать. Националисты и фашисты на Украине – маленькая группка людей, но они же идеологически поработили всю Украину. Бедным украинцам некуда деваться. И дальше они начнут зачищать Донецк и Луганск. Они им нужны без населения, потому что там будут серьезные военные базы с высокоточным оружием и разработки сланцевого газа, которые давно проданы американским компаниям.

ВЗГЛЯД: Много ли добровольцев и их семей нуждаются в помощи?

Ф. К.: Сейчас у меня 32 человека, которые нуждаются в серьезной поддержке.

ВЗГЛЯД: В Новороссии воюют люди не только с российскими паспортами, но и с украинскими, есть добровольцы из Белоруссии, стран Евросоюза. На них распространяется поддержка?

Ф. К.: Мы и им помогаем. Нам приходится делать это в ручном режиме, без всякой политики и рекламы.

ВЗГЛЯД: Исторически сложилось так, что афганцы – самое сплоченное и самое влиятельное ветеранское сообщество в России. Может ли возникнуть нечто подобное у нынешних добровольцев?

Ф. К.: Думаю, оно и появится. Основная масса людей там представляет четыре наши организации, имеет большой боевой опыт. Мы должны сегодня говорить людям правду: без наших добровольцев, без этого опыта, наверное, были бы проблематичны успехи ополчения на Юго-Востоке.

ВЗГЛЯД: Будете ли вы привлекать общественность к сбору средств, к помощи?

Ф. К.: Нет, только своими силами. Мы лучше сами все сделаем, без кампанейщины, чтобы все было прозрачно. А то кто-то перечислит сто рублей, потом в чем-то обвинит и так далее...

Это будет очень продуманное коллективное действие.

ВЗГЛЯД: Есть ли возможность, что государство признает добровольцев, им будет присвоен официальный статус?

Ф. К.: Я являюсь одним из самых компетентных людей в этой области, потому что сам принял большое количество законов, связанных с социальной поддержкой ветеранов боевых действий, военнослужащих и т. д. – не думаю, что это возможно, особенно в этих условиях. Скажу больше, я буду противником. Сегодня очень много проблем.

Я думаю, мы будем привлекать общество. Открою секрет: на все мои инициативы, которые я озвучиваю людям, представляющим бизнес, они спокойно говорят: «Франц, хорошо, будем думать и поможем тебе. Правильно делаешь». Знаете, это приятно. Сегодня таких охамевших коммерсантов особо-то и нет уже.

ВЗГЛЯД: Наверняка в связи с созданием фонда вас будут в чем-то обвинять...

Ф. К.: Уже обвиняют. Но я же фонд делаю не на войну, а для людей, пострадавших от войны.

Поверьте мне: если бы я организованно занялся добровольцами, с учетом своего опыта, способностей и т. д., то там было бы моих людей не две тысячи, а, может быть, восемьдесят две тысячи. У меня 400 тысяч людей, из них 100 тысяч людей, которые прошли другие горячие точки, молодые ребята. Это большой, серьезный ресурс, и он сыграл свою роль.