Вряд ли вы ожидали увидеть на Царьграде подобный подзаголовок, но разумные люди умеют перенимать хороший опыт даже от врагов. В нашей стране действует самое либеральное в мире законодательство в этой сфере. Коммерческое суррогатное материнство наказуемо в большинстве стран Европы, является уголовным преступлением в Таиланде, Китае и многих других странах. Но в России никакого запрета нет, что сделало её страной "суррогатного туризма" и своего рода инкубатором "суррогатных" детей.

Именно к нам едут состоятельные немцы, китайцы, филиппинцы или французы, чтобы заказать себе ребёнка. Нередко "заказы" на детей оформляются для однополых пар из-за рубежа или одиноких отцов, оказывающихся на поверку педофилами или представителями "индустрии развлечений", которым ребёнок нужен для вполне определённых целей.

Не стоит думать, что проблема коммерческого (читай – нерегулируемого государством) суррогатного материнства касается только России. Нет, эту сферу в последние годы многократно называли торговлей детьми даже с трибуны ООН. Великобритания, например, после некоторых дискуссий решила запретить на своей территории коммерческие услуги такого рода – и вымела с рынка всех частников, торговавших британскими детьми. В Великобритании суррогатное материнство – это исключительно государственная услуга, которую оказывают государственные же клиники только своим гражданам, имеющим медицинские показания (главным образом бесплодие). И точка.
У нас пока не получается. Слишком серьёзные силы задействованы в этом грязном бизнесе.

С 2020 года правоохранительные органы раскрыли в России целый ряд преступных групп, которые зарабатывали продажей детей за границу. Интересанты смогли нащупать слабые места в законах и организовали высокодоходную индустрию.

Юридические фирмы заключали соглашения с клиниками, оказывающими услуги суррогатного материнства, а затем получали заказы на детей от частных лиц из-за границы. Одна из таких фирм – "Росюрконсалтинг" – даже проводила коктейльные вечеринки для лиц нетрадиционной сексуальной ориентации, предлагая заодно полистать буклеты, выбрав себе подходящую женщину-мать и будущего ребёнка. Фирма и не скрывала, что обслуживает иностранцев, помогая им оформить все необходимые документы – "обезличить" ребёнка, получить отказ от рожавшей матери и переправить за границу.Но "Росюрконсалтинг" в 2020 году не успел отправить новую "партию" детей заказчикам за границу из-за пандемии, и родившихся тогда младенцев расселяли с нянями по съёмным квартирам-передержкам в Москве и Подмосковье. В одной из таких квартир в Москве постоянный плач детей беспокоил соседей, и они пожаловались в полицию. У прибывшего наряда буквально отвисла челюсть – безымянные дети без гражданства и документов содержались в недопустимых условиях. В другом случае полиция обнаружила квартиру-передержку после сообщения о смерти одного из детей.

Были заведены уголовные дела по статьям о торговле детьми. Задержаны юристы, врачи-акушеры, курьеры и многие причастные к этому бизнесу. Но от следствия за границей продолжает скрываться глава "Росюрконсалтинга" Константин Свитнев, он объявлен в международный розыск. Суды продолжаются.
Объём сатанинского рынка

Если вы всё ещё не уверены, что перед нами именно бизнес по торговле детьми, то мы напомним, что по официальным данным ЗАГСов России в нашей стране рождается около 600 детей от суррогатных матерей в год. По данным российской Ассоциации репродукции человека (РАРЧ), ежегодно через программы суррогатного материнства в стране рождается примерно 550 детей.

Эксперты, которые ссылаются на то, что многие частные клиники не передают данные властям, сообщают о 700 младенцах в год. Однако эти цифры меркнут перед тем, о чём говорит "Европейский центр суррогатного материнства" (ЕЦСМ) – фирма, работающая в тандеме с "Росюрконсалтингом". По данным этого центра, которые приводил "Коммерсант" со ссылкой на главу фирмы Владислава Мельникова, в России в год рождается как минимум 22 тыс. детей от суррогатных матерей, а сам рынок растёт на 20% ежегодно.

Где же остальные, незарегистрированные дети?

Поэтому мы должны понимать, что господа Мельников и Свитнев действительно создали крайне успешный канал поставок детей за границу – вероятно, тысячами. Прибыли – огромны. Если верить данным на сайте ЕЦСМ, то рождение "суррогатного" ребёнка стоит около 2 млн рублей. И это ещё самая низкая ставка – без особенных дополнительных услуг по питанию и сопровождению. Есть программы, которые стоят и четыре, и пять миллионов рублей (а заграничные заказчики готовы платить и ещё больше). Но даже если условно взять минимальную планку в 2 млн рублей и умножить на число детей (22 тыс.), то мы получим ежегодный оборот в 44 млрд рублей! Надо полагать, что примерно в эту сумму и следует оценивать объём теневого рынка коммерческого суррогатного материнства. Как видите, ставки очень высоки.
Как с этим бороться и кто против?

Чтобы навести порядок, летом 2021 года в Госдуму был внесён законопроект об ограничении суррогатного материнства в России. Основная новелла документа – такого рода услуги следует запретить для лиц, не имеющих гражданства России. Одновременно с этим проект устанавливает, например, что ребёнок, рождённый в нашей стране от суррогатной матери, получает гражданство России. То есть это уже по умолчанию блокирует возможность оказания услуг иностранцам, которым не нужен ребёнок с русским гражданством.

Законопроект стал квалифицированным ответом высокого уровня на коррупцию и откровенные преступления, связанные с торговлей детьми в России. Под документом стоят подписи депутатов Петра Толстого, Николая Земцова, Василия Пискарёва, Инги Юмашевой и сенатора Маргариты Павловой. Ответственным комитетом Госдумы заявлен Комитет по вопросам семьи, женщин и детей.

На стадии внесения в Госдуму на проект давали свои заключения различные министерства и ведомства. С ними можно ознакомиться на сайте Госдумы. Не все заинтересованные ведомства сразу поддержали законопроект – к нему, например, настороженно отнеслись в Минздраве, МВД и Минюсте, хотя впоследствии позиция этих министерств была скорректирована.

Что могло побудить чиновников не спешить с положительным ответом, с кем они советовались по данному вопросу, каковы их связи – могло бы стать предметом увлекательного служебного расследования. Но ещё интереснее расследовать причины расхождения Мишустина и Голиковой во взглядах на эту проблему. Мы уверены, что подобные вещи не происходят просто так.
Источники Царьграда, близкие к разработчикам законопроекта, считают, что юридические фирмы и клиники ЭКО не могли бы так спокойно себя чувствовать, если бы не имели "крыши" где-то наверху.
Препарат вместо лечения

Отказ группы Голиковой не стал неожиданностью: он хорошо укладывается в общую канву поведения этой леди на протяжении всей её государственной деятельности.

Отработав пять лет заместителем министра финансов Алексея Кудрина, Голикова в 2007 году стала министром здравоохранения и социального развития Российской Федерации.

Медицинское хозяйство страны к тому моменту насчитывало 9,4 тыс. больниц и 1,5 млн коек.

А к пандемии коронавируса мы подошли всего с 5,2 тыс. больниц и 1,1 млн коек (цифры на конец 2019 года).

Из этих 12 лет именно Голикова 7 лет курировала медицину, да и в пятилетку на посту главы Счётной палаты проявляла особый, прямо-таки жгучий интерес к делам Минздрава Вероники Скворцовой.

Больницы и койки сокращали, впрочем, не просто так. Взамен России предлагалось уникальное лекарство, панацея от любых вирусных заболеваний по имени "Арбидол". Царьград ранее уже писал о том, что в 2009 году, когда в мире разразилась эпидемия свиного гриппа, этот препарат вошёл в государственный перечень ЖНВЛП ("Жизненно необходимые и важнейшие лекарственные препараты") и считался чуть ли не основным средством для борьбы с заболеванием – точно так же, как сейчас его навязывают при коронавирусе. А сама Татьяна Голикова, будучи главой Минздравсоцразвития, курировала наличие чудо-средства в аптеках.

Каков же был итог? Только за первую половину 2010 года было продано свыше 35 млн упаковок арбидола. В это время фармацевтическую отрасль курировал супруг Голиковой – Виктор Христенко, сначала как глава Минпромэнерго (в 2004–2008 гг.), а затем, после преобразования ведомства, как руководитель Минпромторга (до января 2012-го).

Значит ли это, что у госпожи Голиковой и её супруга был какой-либо интерес в расширении продаж "Арбидола"? Это не исключено. Распространением этого препарата занимается компания "Отисифарм", выделенная из "Фармстандарта" миллиардера Виктора Харитонина (43-е место в списке русского Forbes-2020 с состоянием 2,3 млрд долларов). Харитонин – большой друг супруга Голиковой Виктора Христенко и его тогдашних замов Андрея Реуса и Андрея Дементьева (все они к тому же земляки – уроженцы Челябинской области). В 2012 году Христенко покинул пост главы Минпромторга, а Реус и Дементьев стали компаньонами Харитонина в его структуре "Генериум".
Дети как бесперспективное вложение

С нежно любимым Голиковой "Фармстандартом" было связано множество скандалов. Один из них произошёл ещё в 2003–2004 годах, когда "Фармстандарт" приобрёл производственные мощности компании ICN, производившей кодеиновые препараты против кашля и боли – "Коделак", "Пенталгин" и "Терпинкод". Эти лекарства вскоре разрешили продавать без рецепта – и мы получили страшную "дезоморфиновую эпидемию": изготовленный из продукции Харитонина наркотик "крокодил" унёс тысячи жизней, а господин Харитонин (изначально – в связке с Романом Абрамовичем) стал только богаче.В 2020 году у "Фармстандарта" начались проблемы – следователи Главного управления МВД России по Московской области провели обыски в офисах и квартирах сотрудников компании. Суть дела не разглашалась, но именно тогда народная молва стала приписывать Татьяне Голиковой лоббирование интересов компании и продвижение препаратов, в частности "Арбидола".

Но и это ещё не всё. Одно дело, пользуясь связями и влиянием продвигать на рынке определённый препарат, помогая миллиардным прибылям компании-производителя, которую возглавляет знакомый олигарх. И совсем другое, когда за безликими росчерками в документах стоят человеческие жизни. Голикова – финансист, она очень хорошо считает деньги. И если уж они попали в её руки, она никогда не отдаст их на что-нибудь ненужное.

Речь идёт о помощи детям, больным СМА – спинальной мышечной атрофией. Это воистину страшное заболевание, убивающее ребёнка, если ему не будет оказана своевременная помощь. Помощь одна – крайне дорогостоящий препарат "Спинраза". Годовой курс лечения "Спинразой" в России стоит сегодня в среднем 50 млн рублей – шесть уколов в спинномозговой канал по восемь миллионов рублей плюс госпитализация и все необходимые медицинские манипуляции. В подавляющем большинстве случаев денег на такое лечение у родителей ребёнка попросту нет.

Различные благотворительные фонды ведут сбор денег на "Спинразу" постоянно, но с переменным успехом.

Проблему можно было решить только включением препарата в государственный список ЖНВЛП – тот самый, в котором одним из старожилов является весёлый арбидол.

В начале августа 2020 года Комиссия по определению перечня ЖНВЛП рекомендовала Минздраву включить препарат "Спинраза" (нусинерсен) для лечения СМА в этот перечень на следующий год. Это – именно то решение, которого ждали врачи и пациенты. Оно открывает путь к прямому федеральному финансированию и спасению жизни детей в регионах. И решение было принято, но не без скрипа – 11 голосами против 9.
Благотворительность – для благотворителей

Источники Царьграда тогда рассказали, что ведётся работа по признанию результатов голосования недействительными – то есть в стране есть силы, которые не хотели бы, чтобы "Спинраза" оплачивалась за государственный счёт, чтобы детей удавалось спасать прямо сейчас, а не в туманной перспективе сбора денег через sms.Благотворительные фонды, собирающие деньги на лечение больных детей и взрослых, которым якобы не может или не хочет помогать государство, по российскому законодательству имеют право оставлять себе – на организацию своей деятельности, зарплату сотрудникам, на текущие расходы – до 20% собранных средств. То есть это высокоприбыльный и низкорисковый бизнес.
По данным за 2020 год, в срочном порядке в лечении СМА нуждались порядка ста детей – тех, которые не могли ждать, пока им соберут деньги.

Предположим, стоимость лечения каждого из них в среднем, без нюансов, стоит 50 миллионов рублей (на самом деле нюансов очень много; кроме зарегистрированной в России "Спинразы" деньги, бывает, собирают на незарегистрированное лекарство, стоимость укола которым достигает двух миллионов долларов, то есть ста пятидесяти миллионов рублей). Легко увидеть, что "объём рынка" – 5 млрд рублей. А 20% от этого рынка – 1 млрд рублей. Неплохая сумма, чтобы за неё побороться.

И надо всем этим, включая странности в работе Комиссии по ЖНВЛП, стоит главный человек, отвечающий за здравоохранение и социальное обеспечение в стране, – вице-премьер правительства России Татьяна Голикова. По словам осведомлённых источников в правительстве России, госпожа Голикова находит время лично интересоваться положением дел относительно "Спинразы" и участвовать в подготовке соответствующих документов.
Что с того?

Сложим всё воедино. Когда аппарат того или иного крупного чиновника даёт заключение на какой-либо законопроект, сразу становится понятно, выгоден он этому министру/ведомству/группе интересантов (нужное подчеркнуть) или нет.

Законопроект об ограничении суррогатного материнства в России получил горячую поддержку со стороны далеко не последних людей в "Единой России" – на секундочку, партии власти, нравится нам это или нет. Высказался один из лидеров партии Пётр Толстой, традиционно поддерживающий законопроекты об укреплении законодательства по существенным для России вопросам (поправки в Конституцию, иноагенты и т. д.). А вот госпожа Голикова – почему-то против. И не стесняется этого.

Удивительно, конечно: когда всем понятен масштаб проблемы, когда есть доказанные смерти младенцев, когда возбуждены уголовные дела, когда факт торговли детьми не подлежит никакому сомнению, находится фигура государственного масштаба, которая с этим не согласна.

И ничего не происходит.