ИА REGNUM: Когда вами было принято решение о неподчинении новым киевским властям?

После того, как 19 февраля власть Януковича была свергнута в результате государственного переворота, по инициативе неравнодушных к происходящим событиям жителей города 21 февраля в Парке отдыха им. Ленина в городе Славянске возле монумента Воину-освободителю собралось около 70 человек. Мы обсудили создавшееся положение в стране, понимая, что взявшие в руки власть вооруженные радикалы придут на нашу землю с профашистскими настроениями. Никого не устраивало, что нас хотят сделать нацистским государством, заставить забыть о наших дедах и прежних достижениях. Мы не хотели жить под фашистами и олигархами, которые, узурпировав власть, принимали важные решения для государства, не учитывая интересы народа, нарушая все нормы Конституции и международного права.

К тому времени Славянск становился депрессивным городом, промышленность умирала. Наш богатейший курорт, ранее имевший всесоюзное значение, попытались передать в частные руки, что частично получилось. Они хотели добывать сланцевый газ, уничтожая наши уникальные природные ресурсы и будущее нашего региона. У нас уже был опыт объединения — раньше мы уже проводили митинги против этого. Плюс к тому у меня уже был опыт борьбы с правоохранительными структурами и коррумпированным элементом. Для противодействия внутренним и внешним представителям фашисткой хунты мы решили организовать народную дружину, которая охраняла бы общественный порядок и безопасность города, поскольку практически вся наша милиция в это время находилась в Киеве, а Славянск оставался без защиты. Для того чтобы у нас не было никаких проявлений радикальных элементов, мы решили взять город под контроль. На этом первом сборе меня выбрали командиром, и мы сразу же образовали штабную структуру.

ИА REGNUM: Эти 70 человек были жителями Славянска?

Да, это были жители г.Славянска, в том числе работники милиции, которые пришли «по гражданке» — патриотично настроенные люди, Мы договорились встретиться на следующий день, поскольку поняли, что 70 человек для города — это маловато. На следующий день мы провели новую встречу, на которой нас собралось уже 1200 человек. Изначально мы разделили город на районы, в каждом районе был выбран свой старший, который переподчинил себе пятёрки, десятки и сотни. В итоге через два дня у нас уже была сформирована структура полка, и мы начали патрулировать город в темное время суток, обеспечивать охрану на митингах и различных мероприятиях, проводившихся в городе. В деятельности по противодействию хунте мы объединились со Славянским отделением КПУ, руководителем которого был А. П. Хмелевой. Договорились о взаимодействии при проведении протестных акций.

Одновременно мы занимались решением задач идеологического направления. Мы начали искать выходы на соседние города, такие как Донецк, Краматорск, Дружковка, Константиновка, Красный Лиман, Святогорск, чтобы координировать с ними свои действия. Когда я понял, что мы уже более-менее организованы, мы запустили патрули, чтобы наши ребята патрулировали город — по пять человек. Все данные, поступавшие от них, мы систематизировали и отрабатывали. Потом я поехал в Святогорскую лавру, где у меня состоялся продолжительный разговор с владыкой. Я объяснил ему, что мы абсолютно аполитичные люди, что мы хотим лишь мирного неба над головой, что мы будем отстаивать свои культурные, семейные ценности и свою землю, чтобы не пустить сюда эту сволочь, и, естественно, будем пытаться сменить власть олигархов, продающих вместе с землей будущее наших детей.

ИА REGNUM: Как к этому отнёсся владыка? Благословил?

Да, благословил.

ИА REGNUM: Какова была реальная позиция тогдашнего мэра Славянска Нели Штепы? Как она восприняла происходящее?

22 февраля, когда нас собралось 1200 человек, у Нели Игоревны состоялся разговор с руководством МВД города, в котором было дословно озвучено, что нас необходимо «взнуздать». Когда мне об этом рассказали, я ответил —хорошо, пусть попробуют. Мне ведь была известна коррупционная составляющая работы исполкома. Я знал о схеме, по которой в месяц до полутора-двух миллионов гривен уходило через Нелю Игоревну в карман Азарова, Пшонки и Близнюка. В тот же вечер я встретился с замглавы МВД Беляниным. Они заявляли, что наши люди в пьяном виде выломали дверь и ограбили какую-то девочку, хотя мы с самого первого дня объявили сухой закон. Это была провокация. Грабежа и взлома не было,с чем согласился Белянин. На следующий день я ему сказал: мы готовы с вами сотрудничать в деле поддержания правопорядка в городе. Распределили районы для патрулирования и взаимодействия. Мы также встретились с людьми из ГАИ, сказав, что будем давать своих людей для усиления блокпостов, и, таким образом, мы начали работать. С Нелей Игоревной до штурма славянского горотдела 12 апреля у меня никаких контактов не было. При этом криминогенная обстановка в городе почти полностью сошла на нет. Город мы взяли под контроль.

Одновременно мы вели работу по координации нашего народного движения с другими городами. Буквально к середине марта мы провели собрание нашего координационного совета и объединили пять городов —Красный Лиман, Славянск, Краматорск, Дружковку и Константиновку. После этого стало ясно, что мы достаточно организованы для того, чтобы взять в руки оружие и проштурмовать админздания, в противовес радикалам, захватившим власть в стране путем насильственного госпереворота. Мы решили — Москва далеко, Крым ближе, и поехали в Крым. Я получил выход на Екатерину Губареву, с которой мы общались по скайпу для дальнейшей координации силовых подразделений народного ополчения.До этого я выезжал в Донецк на все захваты административных зданий, которые проходили в марте. Я пытался встретиться с теми, кто руководил этими захватами. Но мне было достаточно просто войти в здание администрации и посмотреть на весь этот бардак, чтобы понять, что разговаривать там не с кем.

ИА REGNUM: Что хотели те, кто начал первые захваты зданий в Донецке?

У меня было хорошее информационное обеспечение по Донецку и другим городам. И кроме видимой картинки, я знал подноготную происходящего. На первых порах процессом руководили люди олигархов. При этом Ахметов и Тарута — это просто самые известные фамилии, там были и другие люди, которые управляли происходящим. В само движение НОД (Народное ополчение Донбасса — ИА REGNUM) были запущены агенты влияния, которые осели там и начали развал движения изнутри. К этому времени к нам в Славянск приезжали Пушилин и Пургин (первый председатель Верховного совета ДНР Денис Пушилин и первый вице-премьер ДНР Андрей Пургин — ИА REGNUM), и говорили, что нам надо объединяться и организовываться. Я отвечал им — ребята, ту стадию, на которой вы сейчас находитесь, мы прошли ещё три недели назад. У нас уже организована структура полка, мы патрулируем город, усиливаем блокпосты, и мы понимаем, что нам придётся брать в руки оружие. Нацисты в это время уже вовсю брали горотделы в различных городах Западной Украины и захватывали оружие, и мы понимали, что голыми руками нам с ними не справиться.

ИА REGNUM: Могли ли вы тогда предположить, что воевать придётся не только с нацистскими группировками, но и со всей регулярной армией Украины?

Мы не думали, что до этого дойдёт, потому что, честно говоря, надеялись на помощь России. У нас перед глазами был пример Крыма, где «вежливые люди» всё сделали без единого выстрела. И мы тоже рассчитывали на то, что мы возьмём в руки оружие и покажем, что можем стоять на защите своей земли и своих интересов. На тот момент не было предпосылок к полномасштабной войне. Мы надеялись на референдум и на мирный исход. У нас ведь получилось договориться с нашей милицией в Славянске, Константиновке и Дружковке, и мы думали, что получится договориться и в этот раз. Мы тогда не хотели отделяться от Украины, мы просто хотели жить своим укладом. Но когда начала литься кровь, вопрос стал уже по-другому.

ИА REGNUM: Когда и как в Славянске появился Игорь Стрелков со своими людьми?

В начале апреля в интернете появилось обращение якобы от имени НОД, которое сделали три человека в масках и с автоматами — похоже, игрушечными. Они призывали жителей Донецка выйти на улицу и вновь штурмовать администрацию, при этом упомянув, что с собой надо взять оружие. Мы это расценили как провокацию. Я отзвонился своим координаторам и сказал, что мы ни на какие штурмы администраций не пойдём. Мы решили, что надо брать не администрацию, а областное СБУ, а потом — городское и областное МВД. Мы определились, что для штурма СБУ нам понадобится порядка 200 человек. Я собрал объединённый отряд из наиболее боеспособных людей из Славянска, Дружковки и Константиновки, часть из которых являлась бывшими военными, умевшими обращаться с оружием и знавшими, на что идут. В 4 утра 6 апреля мы маленькими группами на частном транспорте заехали в город Донецк, там к нам присоединилось где-то около сотни дончан. В итоге мы зашли в здание СБУ первыми, там нас встретили 40-50 милиционеров со щитами и в касках. Нам удалось договориться с их старшим, чтобы они покинули здание. Они вышли из здания под аплодисменты собравшихся людей и крики «милиция с народом». Мы взяли сначала верхний склад оружия — там были одни пистолеты — а потом нижний, где лежали автоматы, боеприпасы и пара-тройка «мух». Этого оружия тоже было недостаточно, боеприпасов нам хватило бы примерно на 7-10 минут боя. К 9 часам туда съехалось милицейское начальство, мы с ними поговорили, а к 10 часам подъехали Игорь Безлер (командир ополчения Горловки — ИА REGNUM) и «Волк». Потом прибыли местные «верхи» СБУ, которые привезли своих ветеранов — с некоторыми из них я был знаком по антикоррупционной деятельности. Я объяснил им, чего мы хотим, на том и разошлись. Мы выдвинули требование освободить ранее арестованного Павла Губарева (хотя это, конечно, было сказано для красного словца), мы также требовали самостоятельности для Донбасса, чтобы народ сам решал свою судьбу. Позже к нам пришла информация, что из Запорожья и из Киева выдвинулись две группы захвата для штурма здания областного СБУ. Мы приготовились к обороне, начали строить баррикады. Но потом, посовещавшись, решили оставить здание, поскольку боеприпасов для организации нормальной обороны у нас не было. Наша задача была выполнена, оружие и боеприпасы мы взяли. Мы решили сначала отработать боевое взаимодействие и уже потом более подготовленными выступать дальше. Мы аккуратно его покинули, последний наш человек вышел за 10 минут до штурма. Они штурмовали пустое здание.

В это время мы уже переместились в областную администрацию. А там на каждом этаже был свой командир, общего руководства не было никакого. Они собирались, о чём-то договаривались, люди несли еду, тут же на каждом этаже пьянство… Для нас это было дико. Мы решили, что если нас будут штурмовать тут, то мы окажем сопротивление. Но на очередном совещании мы услышали, что нас планируют разоружить и сдать СБУ. Я сказал, что этот бедлам мы защищать не будем, и пусть они перебьют друг друга сами, разговаривать тут не с кем. И мы покинули это здание, сели по своим машинам и разъехались по домам. В итоге мы разуверились в так называемом движении НОД, поскольку не понимали, с кем в Донецке вообще можно разговаривать.

Одновременно я работал с другими городами на юге Донецкой области — Шахтёрск, Снежное, выезжал на Луганщину, где беседовал с казаками в Красном Луче для координации и организации общего движения. Изначально озвучивался такой сценарий — начинать захваты с Шахтёрска, потом вновь выходить на Донецк и продолжать работу там. Но потом было принято решение начинать со Славянска. Он стоит на трассе Харьков — Ростов, это основная автомобильная дорога, ведущая на юг Донецкой области. Он также находится на пути в Луганск и Луганскую область. А 12 числа мне позвонили и сообщили, что к нам едут добровольцы из Крыма. Я встретил их, провел в город и привёл к себе на базу. Их было 50 человек. У нас на тот момент было около 300 бойцов.

В этот же день мы удачно проштурмовали горотдел Славянска и Краматорска, был арестован исполняющий обязанности начальника горотдела Александр Давыденко, который в нашем городе крышевал торговлю наркотиками, в то время как второй зам, Белянин, занимался рынками и магазинами, и третий, Щеголь — фармацевтикой. Мы прекрасно знали, как нужно с ними разговаривать, чтобы поставить их на место, никаких особых проблем не было. На следующий день мы взяли горотдел СБУ без проблем,не ломая двери и т.д. У меня была договорённость о том, чтобы взять горотдел милиции мирно. Но Стрелков хотел решать вопросы по-другому. В итоге пришлось выдёргивать решетку на окне и заходить… С этого момента началось строительство укреплений и блокпостов вокруг города. Мы перекрыли основные магистрали, для этого задействовали технику и городские службы.

В первый день прибежала Неля Штепа и начала говорить: ребята, вы молодцы, я с вами. Она всегда отличалась склонностью к показухе, но своё дело знала чётко — как выбить из бюджета деньги и положить их себе в карман. И тут же вечером от Стрелкова к нам пришла информация, что Штепа договорилась с людьми из «Правого сектора», что она проведёт их в город и приведёт 60-70 человек с оружием в здание исполкома. В итоге вечером мы взяли здание исполкома под контроль — до этого оно было фактически открыто, там находился один сторож. И Неля пропала. Мы продолжили активно строить укрепления. На следующий день мы провели «народное вече», где собравшиеся жители города поддержали меня и выбрали народным мэром г. Славянска.

Изначально все оргвопросы мы решали сообща. Мы собирались с командирами, выносили общее решение и только тогда начинали что-то делать. В тот же день у меня состоялся разговор со Стрелковым. Он представился полковником ФСБ в отставке.Я как бывший военный, зная подчинение старшему, фактически переподчинил ему все силы ополчения городов, с которыми ранее взаимодействовал. Мы определились так: он занимается военными вопросами обороны города, я — вопросами жизнеобеспечения мирного населения города. При этом я оставил у себя в подчинении часть народной дружины Славянска, которая охраняла здание исполкома.

Первую неделю службы исполкома не работали, на работу никто не выходил. Все пребывали в лёгком шоке. На третий-четвертый день подтянулась группа «антитеррора» из Киева, которую возглавлял заместитель начальника антитеррористического центра Украины. Их было 15 человек, и мы их успешно ликвидировали.

ИА REGNUM: В чём был смысл нападения на город такими малыми силами? Они что, не представляли себе, что там происходит?

Дело в том, что им в поддержку выдвинулась бронегруппа. Бронетехнику мы отогнали. А 19 апреля мы получили первых трёх погибших уже в рядах ополчения. Приехали «правосеки» на четырёх джипах и обстреляли наш блокпост, и тоже были уничтожены.

И со стороны Изюма и Доброполья к Славянску постепенно начали стягиваться войска. К этому времени мы завернули к себе разведвзвод 25-й аэромобильной бригады (28 человек). Я завёл их в лес в районе БЗС, и мы блокировали их вшестером, пока к нам на помощь не подошла группа «Ромашки» и мы не договорились, что они сложат оружие. Мы привезли их в исполком, накормили, переодели в гражданскую одежду и отправили всех желающих по домам. Пять человек при этом осталось в ополчении. Потом мы захватили ещё одну группу 25-й аэромобильной бригады. Мне позвонили из Краматорска и сказали, что население держит колонну из 6 БМД. Я выдвинулся туда, пообщался с офицерами, объяснив им, что они прибыли на территорию, неподконтрольную хунте. Потом я сказал: ребята, давайте посидим, попьём чаю, а дальше делайте что хотите, но оружие оставьте здесь. Пока я с ними разговаривал, подтянулись наши ребята, и с флагами Народного ополчения Донбасса и России я повёз их через город по трассе в Славянск. Люди встречали колонну с огромной радостью. Так у нас появилась боевая техника. Часть личного состава и один из офицеров сразу перешли на нашу сторону.

Всё это время в городе продолжалось строительство укреплений. Нам не было смысла оборонять дальние рубежи, поскольку численность ополчения была небольшой, а протяжённость коммуникаций, наоборот, огромной. Мы не могли контролировать большую территорию, и все внешние блокпосты существовали в основном для проверки документов. К этому времени в районе Адамовки появилась блуждающая группа. Как потом выяснилось, это были решившие нажиться под шумок криминальные отморозки. Ребята поохотились за ними, в конце концов они были уничтожены. Точную дату вспомнить не могу, так как с начала апреля я практически не отдыхал и все события шли уже сплошной кинолентой.

Окончание следует