Руководители ЕС еще до киевского саммита постарались приглушить завышенные ожидания хозяев. После того как в марте председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер и верховный комиссар ЕС по иностранным делам Федерика Могерини отменили свой визит в украинскую столицу, они оба пообещали, что прибудут на саммит Украина — ЕС. Однако накануне саммита стало известно, что Могерини снова не приедет. Это ясно указывало на отсутствие у Брюсселя свежих инициатив и сугубо протокольный характер предстоящего мероприятия.

А позиционирующий себя в качестве главного друга Украины президент Евросовета Дональд Туск вылил на своих «друзей» ушат холодной воды еще до прибытия в Киев, заявив, что «от этого саммита нельзя ожидать слишком много. Особенно в отношении решений. Например, если говорить о безвизовом режиме» или о специальной миротворческой миссии. Как заметил политический аналитик украинского Института евроатлантического сотрудничества Владимир Горбач, «мы ждем намного большего, чем ЕС готов нам не то что дать, а даже рассматривать».

Тем не менее президент Порошенко предпринял отчаянную попытку, вероятно, в расчете на украинское общественное мнение выклянчить у европейцев давно обещанные народу меры по сближению Украины с Евросоюзом. Призыв Порошенко сводился к трем основным пунктам: предоставлению Украине перспективы членства в ЕС; введению безвизового режима для ее граждан; направлению в Донбасс европейской миротворческой миссии. Чтобы произвести хорошее впечатление на гостей, Порошенко на открытой части заседания объявил им, в частности, о том, что в Кабинете министров Украины английский язык звучит чаще русского. Не подействовало.

Жан-Клод Юнкер лишь заметил, что вопрос о вступлении Украины в Европейский союз «не стоит на ближайшей повестке дня». Если учесть, что еврокомиссар по вопросам политики соседства и расширению Йоханнес Хан не далее как 22 апреля сообщил, что в ближайшие 10 лет никакого нового приёма в ЕС не будет, то о какой-либо европейской перспективе Украины говорить и вовсе не приходится. По словам Хана, ни одна из стран–членов Евросоюза не поддерживает идею расширения. Туск со своей стороны повторил: «Украинские надежды на миротворческую миссию есть, но мы в Европе не обсуждаем такой вариант». Он сообщил, что Брюссель направит на Украину не военную, а гражданскую оценочную миссию.
Попытки же Порошенко доказать, что киевские власти делают всё, чтобы провести в жизнь необходимые для интеграции с ЕС реформы, выглядели крайне неубедительно. Пробуксовку реформ украинский президент объяснил необходимостью проведения внеочередных парламентских выборов в октябре прошлого года. «Прошло слишком мало времени, чтобы подводить итоги, но мы обеспечили первые убедительные шаги в направлении реформ», - убеждал европейских коллег президент Украины.

В итоге он не мог скрыть своего раздражения, когда на пресс-конференции американский журналист обратил его внимание на «европейскую критику слишком медленных экономических и конституционных реформ в стране». В соответствии с установившейся в Киеве манерой властей вести диалог с прессой Порошенко потребовал от журналиста, «задавая свои вопросы, не делать таких утверждений».

Нет особых оснований для радости у Киева и по поводу содержащейся в совместном с европейцами заявлении критики российской политики по Украине. Лидеры Евросоюза недвусмысленно предупредили хозяев, что ждут от них выполнения Минских соглашений. Британская Financial Times за день до начала саммита сообщила, что Берлин, Париж и Лондон в преддверии этой встречи усилили давление на Украину, настоятельно призвав ее ускорить реализацию достигнутых в Минске договорённостей. По информации газеты, немецкие дипломаты хотели бы, чтобы украинская сторона оказалась «сговорчивее». Как считает руководитель программ Восточной Европы и Центральной Азии в Германском обществе внешней политики Штефан Майстер, если Украина не сделает того, что необходимо, «у России всегда будет возможность возобновить конфликт».
Туск прямо заявил в Киеве: «Полное выполнение Минских соглашений — лучший шанс для решения ситуации». Ему вторил и Юнкер: «Минские соглашения нужно полностью выполнить». При этом клятвенные заверения украинских руководителей в том, что они являются «последовательными приверженцами безусловного соблюдения всех положений Минских соглашений», явно противоречили фактам ревизии Киевом данного документа. Европейцы пока не настаивают на этом противоречии слишком резко, но оно настолько очевидно, что в контактах, например, с Россией отрицать его им будет с каждым днем всё сложнее.

Как достижение саммита, особенно в преддверии донорской конференции, было преподнесено решение Евросоюза предоставить в этом году Украине финансовую помощь в виде займов и кредитов общим размером в 1,8 млрд евро. Однако, если знать, что Киев просил у европейцев по крайней мере 2,8 млрд евро, а в прошлом году, как сообщил Жан-Клод Юнкер, ЕС выделил Украине 2,15 млрд евро, то налицо понижательная тенденция, свидетельствующая о нежелании европейцев бросать в бездонное украинское болото новые капиталы.

Ещё одним «прорывным» решением саммита объявлена договоренность о введении с 1 января 2016 года Зоны свободной торговли (ЗСТ) между Евросоюзом и Украиной. Яценюк, например, поспешил отнести ЗСТ к достижениям своего правительства. На деле это довольно тревожный для Украины шаг. В течение последнего года она уже пользовалась благами подобного статуса в отношениях с ЕС в одностороннем порядке, будучи освобожденной от многих таможенных пошлин. Никакого видимого результата от этого Украина не получила из-за общего развала своей экономики. Теперь же речь идет о том, что с начала следующего года от импортных пошлин должна быть освобождена и европейская продукция, что может окончательно добить остатки украинской промышленности. Более того, пока специальные органы ЕС смотрят «сквозь пальцы» на многие виды сельскохозяйственного импорта из Украины. После полного введения ЗСТ они неизбежно потребуют обеспечения контроля безопасности на всех этапах производства продовольственной продукции, к чему Украина по-прежнему еще долго не будет готова, ибо это требует миллиардных затрат. Европейцы понимают, что прекращение преференций больно ударит по Украине, но у них свои интересы. Юнкер прямо сказал: «Важно, чтобы с 1 января 2016 года полностью заработало соглашение об ассоциации. Дальше откладывать невозможно».

Единственным «утешительным призом» для Киева, по-видимому, можно считать заверение в том, что ЕС намерен сохранить санкции против России до выполнения всех Минских договоренностей. Однако, как сообщил Дональд Туск, критерии введения новых ограничительных мер пока не обсуждались.
Эксперты ожидают, что «следующий бой» партнёрам из Евросоюза Киев попытается дать на саммите «Восточного партнёрства» в Риге 21 – 22 мая, добиваясь всё той же «европейской перспективы» и безвизового статуса. Скорее всего, с тем же нулевым результатом, ибо прежде, чем пытаться изменить окружающий мир, надо хоть сколько-нибудь измениться самому.

Спохватившись, Минсоцполитики перекрыло канал социальных выплат «злочинной владе»: "На сегодняшний день их пенсионные выплаты заморожены", - заявил министр Розенко. При этом Розенко даже извинился перед экс-прокурором Пшенкой: дескать, тот был зарегистрирован в Донецке, поэтому пенсию с надбавками не получал.

«Бывший генеральный прокурор Виктор Пшонка был зарегистрирован в управлении Пенсионного фонда в Донецке и не прошел перерегистрацию, поэтому он не может получать пенсию»,- пояснил министр.

По словам министра соцполитики, в случае обращения данных лиц для получения пенсии законность таких выплат будет изучаться в каждом отдельном случае. Вряд ли конечно Янукович будет просить майданные власти о регулярной выплате пенсий, однако прокол с уже выплаченными средствами налицо. Ведь получается так: раз Украина платит пенсии политикам, которых обвиняет в коррупции, репрессиях и расстрелах на Майдане, то это равносильно снятию всех обвинений с бывших руководителей страны.

Как сообщали масс-медиа, в СМИ появилась информация о том, что бежавшим в Россию и объявленным в розыск украинским чиновникам Пенсионный фонд Украины продолжает начислять пенсии. Розенко начал неуклюже оправдываться и тем самым только подтвердил, что все обвинения против «кровавой панды» - очковтирательство для майдаунов.

Украина изо всех сил готовится к войне. Минские соглашения демонстративно не выполняются. Обстрелы Донбасса не прекращаются. Каждый день погибают люди. Уже никого не пугают ежедневные сообщения в новостях о том, сколько раз стороны вступили в бой, сколько человек погибло и сколько среди них мирных жителей, о том, сколько человек арестовано и сколько покалечено. Мы привыкли к смерти и чужому горю.

Продолжается мобилизация. Численность ВСУ уже превышает сто тысяч человек. Заводы и фабрики Украины в срочном порядке восстанавливают военную технику. Украинские власти выпрашивают военную помощь у всего мира.
Повышается выучка в совместных с американцами учениях. И все это – техника и люди – сосредотачивается на границах с Донбассом и Россией.

Настораживает установка Украиной С-300 на границе с Приднестровьем. Если Украина собьет российский военно-транспортный самолет, то лучший повод для начала войны придумать сложно.
Продолжает нагнетать на Украине атмосферу ненависти и нетерпимости пропагандистская машина, которую по старой привычке называют СМИ. Тех политиков и журналистов, которые пытаются обратиться к разуму людей, демонстративно и показательно уничтожают.

Мне кажется, что война начинается у нас в головах. Когда общество смиряется с тем, что война начнется, она начинается. То, что сейчас творится в головах моих земляков, меня пугает.

Война продолжается тогда, когда мы смиряемся с ней и встраиваем ее в нашу жизнь.

Война подходит к концу тогда, когда ко всем ее участникам, по обе стороны, приходит понимание, что ничего хуже войны нет и что дальше так жить невозможно. Когда приходит понимание, что в войне, такой войне, как сейчас на Украине, выигравших не бывает. Когда-то очень хорошо описали отсутствие героизма в Первой мировой и гражданской войне в Испании Эрнест Хемингуэй и Эрих Мария Ремарк.

Я помню советское время, помню уроки мира, лозунг «Миру – мир». Я помню рассказы моих родных, переживших войну, которые можно свести к фразе: «Только бы не было войны».

Я вырос на военных книгах, фильмах и песнях, но, насмотревшись на войну и ее последствия, понимаю, почему после войны на протяжении десятка лет в Советском Союзе не праздновали День Победы и не устраивали парад Победы.
Это не делали, потому что слишком свежа была у людей память о неорганизованности, о предательствах, об ошибках и непродуманных решениях, из-за которых погибали сотни тысяч людей, в том числе близких им.

Все это, конечно же, проходило на фоне массового героизма советских людей, и со временем в основном только это осталось в образе Великой Победы. И менее великой от понимания, что страдания нашего народа были запредельные, наша победа не будет.

Но я еще раз хочу подчеркнуть. Та война была отечественная, а эта – гражданская. И мы хорошо понимаем, что ничего геройского в том, чтобы убивать обманутых своих соотечественников, нет. И выиграем мы эту войну, только тогда когда победим в битве за души, сердца и умы большинства украинцев. Не предполагает же кто-то, что нужно всех несогласных с ним убить или уничтожить?
Все, о чем я сейчас говорю, прекрасно понимает украинская власть. Именно поэтому в первую очередь под удар попали наши общие символы и памятники. Политики и журналисты, которые пытались говорить правду.
Неподконтрольные украинской власти СМИ. Потому что правда несет смертельную опасность для украинской власти. Потому что сейчас, ежедневно и ежеминутно, проходит грандиозная битва за души людей.

И, конечно, я бы хотел, чтобы этой информационной войной все и ограничилось. Чтобы не было разрушенных домов, крови и смерти, плачущих детей и голодных стариков.

Я никогда не прятался, не пригибался и на удар всегда отвечал ударом.

Но тем не менее я каждый день сегодня, слыша слово «война», молюсь богу, чтобы завтра она не началась – большая полномасштабная война. Неужели нам было мало войн, неужели мы должны пройти через все ужасы этой войны, через очередную катастрофу, чтобы понять то, что хорошо помнят наши старики? Неужели обязательно надо разрушить страну, наводнить ее сиротами, беспризорниками и инвалидами для того, чтобы пришло отрезвление?

P. S. Когда-то, как следствие перестройки, в обществе так же, как сейчас, было ощущение приближающейся катастрофы. Юрий Шевчук написал песню «Предчувствие гражданской войны». Война тогда прокатилась практически по всем южным республикам Советского Союза, и вот теперь она пришла на Украину, а завтра, возможно, придет и в Россию.