Если я сам никому не сообщу, что я родился в Донецке, а потом 30 лет прожил в Киеве, то никто, общаясь со мной, не поймет, что я с «Украины». У нас у всех один и тот же культурный код. Тоже самое будет со мной и в белорусских городах. Почему так? Да потому что и в Донецке, и в Киеве, и в Москве, и в Красноярске, и в Минске сейчас живет один и тот же народ — русский.
Приведу тебе польский пример. Главный польский поэт Адам Мицкевич был родом из Литвы. Выражаясь, по-современному, из Белоруссии. Его далекие предки, как и мои, были православными жителями Древней Руси. Фамилия-то у польского поэта белорусская. Это значит, что кто-то из его предков был полонизирован и окатоличен. Мицкевич ни разу в своей жизни не был в самой Польше — ни в Варшаве, ни в Кракове. Скажи: он поляк или белорус? Конечно же, поляк. Стопроцентный поляк. Вот так и я, и миллионы жителей Донецка, Харькова, Одессы и Киева являемся русскими, а не «украинцами».
-А семья у тебя, получается, тоже «украинская»?
-Национальность «украинец» или «украинка» была указана в советских паспортах моих отца, матери, двух дедушек и двух бабушек, которые родились и проживали на территории нынешней Днепропетровской области Украины. Отец из Кривого Рога, а мама родилась во время Второй мировой войны в селе Межевое. Туда в начале войны из Западной Украины вернулась моя бабушка, учительница математики, чтобы ее родить. Бабушку в 1939 году коммунисты послали учить детей в школу на Волынь, где в 1943 году бандеровцы вырезали поляков. Мой дед, ее муж, в 1941 году ушел на фронт.
Вся представители моей семьи в реальности никакими «украинцами» не были. В быту мы говорили исключительно на русском языке. На нем говорили и все наши соседи, и сослуживцы родителей. Наши домашние библиотеки тоже были на русском языке.
Да, все мои близкие родственники, как и я сам в детстве, считали, что мы — «украинцы», потому что в паспорте стояло «украинец» и в детстве — в школе и вообще в социуме коммунисты, которые были властью, нам навязали, я подчеркиваю, именно навязали, этноним «украинец» или «украинка». Кстати, большевики это сделали в 20-х годах XX века.
-Большевики?
-До большевиков, до образования «Украинской ССР», никто из жителей этой территории даже не подозревал, что он «украинец». Если бы гетману Мазепе, которого в России считают предавшим Петра I и Россию из-за того, что он перешел во время Северной войны на сторону шведов, сказали, что он «украинец», он бы не понял, о чем идет речь.
Богдан Хмельницкий, когда поднимал восстание против польских магнатов, даже не подозревал, что «борется за свободу украинского народа» и за «воссоединение Украины с Россией». Ни он сам, ни запорожские казаки, ни православные люди, жившие в XVII веке по обеим сторонам Днепра, не знали, что они «украинцы».
Поэт Тарас Шевченко, памятник которому стоит в центре Варшавы, употреблял название «Украина», но никогда не считал себя «украинцем» и ничего не знал о таком этнониме. Если кто-то будет тебе возражать на это, то попроси этого человека, показать любое сочинение, письмо или дневниковую запись Шевченко, где он говорит об «украинцах» или говорит о себе как об «украинце».
В России в его времена и в период до революции 1917 года те, кого сегодня называют «украинец», называли «русинами», «малороссами», «русскими», «православными» или «тутейшими» (от слова «тут»; в смысле «тут живу», то есть местный), но не «украинцами».
-А кого называли украинцами тогда?
-«Украинец» — первоначально политический термин, который обозначал политически активного подданного Российской империи, живущего на берегах Днепра, и который по политическим и идеологическим соображениям отказывался считать себя «русским» или «малороссом». «Украинец» отрицал, что Шевченко и Пушкин принадлежат к одному народу — «русскому». Для него «украинец и „русский“» — это два разных народа.
«Украинец» в XIX и в начале XX веков — это представитель политического и культурного «украинофильского движения», которое зародилось на берегах Днепра, но оформилось политически и идеологически на территории Австро-Венгрии, тогдашнего врага Российской империи. В Австро-Венгрию из России эмигрировали украинофилы. Их поддерживали материально австро-венгерские власти, которые считали, что отторжение «Украины» от России ослабит Москву.
Массовое же распространение в качестве этнонима термин «украинец» получил только в 20-х годах XX века, когда большевики, которые тогда были ярыми и яркими русофобами, начали проводить на территории созданной ими «Украинской ССР» политику украинизации, или как тогда ее называли — «коренизации». Жители городов, которые были сплошь русскоязычными и русскокультурными, сопротивлялись этому процессу.
Они отказывались украинизироваться. Есть даже такая пьеса украинского советского драматурга Миколы Кулиша «Мина Мазайло», написанная в 1929 году. Ее действие происходит в Харькове, тогдашней столице Украинской ССР. Одна из героинь пьесы, которая увидела вывеску на вокзале на украинском языке, который ей был непонятен, говорит с ужасом: «Лучше быть изнасилованной, чем украинизированной». Вот эта фраза лаконично резюмирует и констатирует: украинство тогда на территории «Украинской ССР» было чем-то искусственным, навязанным извне, а не родным.
Чтобы понятней было польскому читателю, кем были советские большевики в 20-х годах, и почему они были русофобами, приведу для пояснения такую аналогию.
Они политически, идеологически и в большинстве случаев национально соответствовали послевоенным польским коммунистам времен сталинизма и Берута, пока от власти их не отстранил национал-коммунист Владислав Гомулка.
В каком-то смысле в «украинском вопросе» советским аналогом Гомулки был национал-коммунист Сталин, несомненный палач и диктатор, однажды назвавший себя «человеком русской культуры». Хотя он и начал под руководством Ленина тотальную украинизацию, но он ее и прекратил. Точнее ввел в спокойное русло. Снова были разрешены русские школы и русские газеты. Сталин видел в «политических украинцах» угрозу СССР как единой территории и угрозу коммунистической идеологии. Но сам навязанный большевиками этноним «украинец» отменен не был.
Так он и просуществовал на протяжении всего существования СССР и был бессознательно усвоен всеми жителями СССР, а также гражданами государств Варшавского договора. Теперь экс-граждане СССР и Польши знают, что есть «Украина» и есть «украинцы».
Без СССР, без советских коммунистов никакой «Украины» и никаких «украинцев» бы не было. Украинство осталось бы как маргинальное политико-идеологическое движение как, например, какая-нибудь «Казакия», сепаратистское движение, появившееся среди белых эмигрантов из донских казаков в 20-х годах XX века. Если бы большевики поддержали последний проект, то Ростов-на-Дону или Новочеркасск был бы сегодня столицей этой самой искусственной «Казакии», как Киев стал столицей «Украины».
-Хорошо, так, а где тут место «южнорусским»?
-Если ты попросишь человека, называющего себя «украинцем», объяснить тебе, чем русские отличаются от украинцев, то ты заметишь, что он начинает тебе описывать культурный типаж человека, жившего в XVII–XVIII веках. Этого типажа «украинца» не существует в реальности ни в Центральной Украине (Малороссии), ни на Юго-Востоке Украины (Новороссии). Может, он похож на галичанина какими-то своими чертами, но на этих территориях его нет. Все «украинцы», живущие там, тотально и бесповоротно русифицированы. Зеленский принадлежит точно к такому же культурному типажу, что и Путин — к русскому. К нему же принадлежат и Порошенко с Януковичем. И Лукашенко тоже. Это все один и тот же народ. Родной язык большинства лидеров украинских националистических формирований — например, создателя «Азова» Андрея Билецкого, создателя батальона «Донбасс» Семена Семенченко, создателя УНА-УНСО Дмитрия Корчинского и других — русский. Пройдитесь по Киеву, Харькову, Днепропетровску, Одессе и других городам в центре и на юго-востоке и вы ощутите диссонанс: все надписи будут на украинском, а население говорит по-русски.
При императоре Николае I вошел в употребление термин «русский». Под ним понимали не как сегодня славянских граждан, живущих в Российской Федерации, а малороссов (или по-современному выражаясь, украинцев), великороссов (сейчас их называют русскими) и белорусов.
Но вот какая проблема. При Николае I большинство населения Российской империи было крестьянским. Поэтому большинство малороссов тоже были крестьянами. Они не говорили ни на какой не «украинской мове», которая была искусственным языком, а на крестьянском языке, который до сих пор называют «суржиком». Это смесь местных диалектов с польским и русским языком.
В XX веке ситуация кардинально поменялась. Большие крестьянские массы двинули города, где посредством сначала школы, а потом и других культурных и государственных учреждений, начали русифицироваться. Поэтому сегодня подавляющее большинство украинских граждан кроме тех, что живут в Западной Украине, русские по своей культуре.
Поэтому граждан Украины, живущих в Малороссии и Новороссии, нельзя называть «украинцами». Их правильнее назвать русскими. Но чтобы подчеркнуть, что речь идет о русских с Украины, я и предложил их называть «южнорусскими», то есть «русскими с Юга». В то время как граждане Российской Федерации — это «русские с Севера»
-Русская культура — это культура великороссов?
-Нет. Надо различать великороссов и русских. Русские — это, как я уже говорил, носители русской культуры. Она была создана в среде офранцуженной великоросской и малороссийской аристократии и остзейских немцев в XVIII–XIX веках в результате европейских реформ Петра I. Русскую культуру создали русские аристократы. Русская культура — это сугубо городская культура. В течение второй половины XIX века и особенно в течение XX века, как я говорил выше, она распространилась на все слои населения, в том числе и на крестьян, которые стали переселятся в города. Русскими стали не только малороссы, но и великороссы, которые также в своем большинстве были крестьянами.
Поэтому и южнорусские, и великороссы — это сегодня один народ. Мы отличаемся разве что акцентом и темпераментом. Условно говоря, южнорусские — это холерики, а великороссы — флегматики. Первые очень эмоциональные, активные, подвижные, энергичные и практичные люди. А великороссы более спокойный, неторопливый, радушный и лиричный тип. При этом южнорусские во многих своих проявлениях бывают очень жесткими и даже жестокими людьми, чего в среде великороссов встречается мало. Помните, как украинские военные издевались над российскими пленными, простреливая им ноги? Вот это и есть южнорусская жестокость. Великороссы так никогда не поступят. Жестокость в большинстве своем чужда великороссам.
Кстати, в Польше великороссов искренне считают империалистами и экспансионистами. Это неправда. Великоросс по своей природе не экспансивен в отличие от южнорусского человека. В Великороссе экспансионистами были государство и казаки, но не тихие и спокойные великоросские крестьяне.
Южнорусских сегодня можно условно разделить на две большие группы: южнорусские юнионисты, которые считают, что надо объединиться в одно государство с великороссами и белорусами, и южнорусские сепаратисты, которые считают себя «украинцами», но при этом сохраняют в себе русскую культуру, не переходя в лоно «украинской культуры», которая им чужда. Они не говорят вслух об этом. Они внешне принимают украинскую культуру, которая, на самом деле, является западноукраинской. Например, культ Бандеры — это западноукраинский культ. «Украинская мова» в ее современном варианте вообще была создана эмигрировавшими в УССР галичанами.
Вы в Польше должны знать, что суть нынешней войны на Украине — это воссоединение всего русского народа в одном государстве, а не прихоть «империалиста Путина». Даже если Путин остановит эту войну, чего он, конечно, не сделает, то она все равно рано или поздно возобновится и не закончится до тех пор, пока Малороссия и Новороссия не войдут в состав Российской Федерации. Этого желает разделенный русский народ.
